Вечеринка в турецких банях - стр. 8

– Я очень рада, я скучала, но… Марго тоже будет жить с нами?

– А ты считаешь, что я должна бросить ее на произвол судьбы и оставить на улице? – фыркнула Анна. – Конечно, она будет жить с нами, и не задавай глупых вопросов, ты знаешь, что я этого не люблю. Я тебя не узнаю! И вообще, мы едем наконец домой или как?

– Я тебя тоже не узнаю, мама, – пробормотала Вероника. – Да, едем. Привезу тележку для ваших чемоданов. Возьми ключи, иди к моей машине, она на стоянке. Это недалеко, из дверей выйдешь и сразу увидишь.

– Ты думаешь, что я уже страдаю старческим склерозом и забыла, где стоянка в Шереметьеве? – подбоченилась Анна. – Наглеешь прямо на глазах!

– Извини. Моя машина – справа у бордюра. Надеюсь, ты помнишь, какой она марки?

– Если это тот же драндулет, что и раньше, то я его прекрасно помню. – И Анна спокойно продефилировала к дверям.

– Как ты сказала? Это мой «Ауди» – драндулет?! – ахнула Ника, ошарашенно глядя вслед матери. – Ты… ты просто невыносима, Анна Михайловна.

– Да, я такая, – хихикнула мать, не оборачиваясь. – Привыкай, то ли еще будет!

– Как же, разве привыкнешь, к таким сногсшибательным переменам? – проворчала Вероника. – Неужели это моя мать? Уму непостижимо! – не выдержав, засмеялась она.

Марго, слушавшая их диалог с олимпийским спокойствием и равнодушием, невозмутимо двинулась вслед за Анной к стоянке.

– Что ты все молчишь? – спросила Анна Михайловна на пути из аэропорта домой. – Разве тебе нечего мне рассказать?

– Я потеряла дар речи, увидев тебя, мама, никак не могу прийти в себя, – засмеялась Ника.

– А ты будь попроще. – Анна пожала плечами. – Итак, слушаю.

– А что рассказывать-то, мам?

– Как что? Как дела, что нового в Москве?

– Особых новостей нет, все по-старому. Москва строится, молодеет на глазах. Очень много приезжих, тесновато стало. В моей семье все отлично. Я же тебе звоню два раза в неделю и обо всем рассказываю.

– По телефону ты обычно отделываешься банальными фразами: «Все хорошо, все здоровы, все бесконечно счастливы».

– Если действительно все хорошо и все счастливы, почему я должна говорить по-другому?

– Так не бывает, не вешай мне на уши спагетти, – фыркнула Анна Михайловна.

– Лапшу, – машинально поправила ее Ника. – Господи, мама, что это за сленг? Ты прилетела всего час назад, но с каждой минутой удивляешь меня все больше и больше.

– Прекрати, ради бога, меня воспитывать. Разговариваю так, как мне нравится, никто мне не указ, тем более ты.

– Раньше ты сама чуть в обморок не падала, когда я говорила что-то подобное, все время учила меня, что девушка должна разговаривать культурно. Вспомни, как ты хваталась за голову и стонала: «Боже мой, какой кошмар! Куда мы катимся? Я не понимаю, на каком языке говорит молодежь. У России нет будущего, караул, помогите!» – Ника, смеясь, передразнила Анну.