Вдыхая тень зверя - стр. 76
– Когда ещё при прошлом царе сладили свадьбу меж Алискиной сестрой и московским генерал-губернатор, немцы за свою принцесску дали приданным корону в четыре с половиной фунта золота, да с каменьями, что твой орех, – продолжил излагать Александр Максимович. – Теперь прусские империалистические крохоборы требуют вернуть их кокошник и грозят, если не вернём, снова войной на нас двинуть. Мы им хоть сейчас готовы цацку отдать… Пущай подавятся! Всё равно наши немецкие товарищи скоро в Германии победят, а значит, реликвия эта трудовому народу принадлежать станет… Да только какая-то несознательная, но очень уж закомуристая сволочь спёрла немецкую корону, подставив под удар безопасность и престиж нашего молодого советского государства. Мы, товарищи, должны удар этот во что бы то ни стало отвести, а именно: найти пропавшую корону, а заодно и вора взять на цугундер. Такая вот, товарищи, у нас с вами революционная задача! В помощь для её решения к нам направлены товарищ Балыба из ВЧК, товарищ Фогт из государственного хранилища, товарищ Аскольд из… от науки, в общем… и товарищ Руднев, с которым многим из вас и раньше дело иметь приходилось как с многоопытным и первостатейным сыщиком.
Окончив агитацию, Трепалов чётко и лаконично изложил суть дела и все известные по нему факты. В кабинете загудели голоса, старожилы деловито задавали вопросы по существу, новички всё больше возмущались происками врагов революции и высказывали скоропалительные версии, основанные преимущественно на классовом резоне. Более всех вошёл в раж товарищ Котов.
– Да чего тут расследовать? Ёжику понятно, что это всё сами же немецкие буржуи и затеяли, чтобы клин вбить между нами и германским пролетариатом. Вот, дескать, какие они, большевики! Чужое добро – национальное достояние немецких братьев по революционной борьбе – захапали и отдавать не хотят. А помогли прусским гадам наши недобитки, – Семён Гаврилович недобро покосился на Руднева и Фогта, а потом с соратнической простотой обратился к Балыбе. – Товарищ чекист, у профессоров да ювелиров, что к короне касательство имели, часом, немцев в родне нету?
– Личные дела фигурантов засекречены, – сухо отчеканил Балыба.
На лице комиссара застыло неприятное выражение, в котором мешались высокомерие, досада и мстительность. Балыба явно не ожидал, что Трепалов столь недвусмысленно обозначит его всего лишь как «помощника», а не начальника, и теперь со свойственной мелочным натурам злопамятностью жаждал реванша.
– Если вы, товарищ Трепалов, хотите получить доступ к делам, – заявил он в спину Александра Максимовича, – вам придётся обратиться с заявлением на имя начальника особо секретного отдела товарища Горбылёва. И если он сочтёт необходимым…