Вдыхая тень зверя - стр. 70
Горбылёв досадливо скривил губы и поморщился.
– Вы, Дмитрий Николаевич, напрасно считаете нас сорвавшимися с цепи садистами, – проговорил он почти с укоризной. – Да, мы ведём классовую борьбу. Борьбу бескомпромиссную и жестокую. Вы же образованный человек, и знаете, что иного пути смены политической формации не существует. Новая власть беспощадно борется за гегемонию, старая – так же отчаянно сопротивляется. Это война, в которой неизбежны жертвы с обеих сторон. Однако, ведя борьбу за торжество пролетарского государства, мы не имеем намерения уничтожать представителей бывших правящих классов. И держать вас в страхе тоже не желаем. Более того, мы приветствуем принятие наших идеалов со стороны интеллигенции. Если желаете знать, так я, например, юнкерское училище закончил, но это не мешает мне служить революции. Советская власть готова принять всякого, кто станет ей помогать, и тех, кто помогать не желает, но и не вредит, она тоже не тронет. Пролетарская революция – дело суровое, но справедливое!
– Ваша справедливая революция в лице гражданина Янсонса и его подручных без всяких на то оснований избила меня и засунула в карцер, – отрывисто произнёс Руднев.
– В отношении вас, гражданин Руднев, была получена соответствующая информация, – зло пролаял Янсонс, но от чуткого слуха Дмитрия Николаевича не ускользнула скрытая за злостью тревога, а то и страх. – Были все основания считать, что вы причастны к контрреволюционному заговору!
Горбылёв жестом пресёк дальнейшие оправдания комиссара Янсонса.
– Лес рубят, щепки летят! – заявил он. – Мне жаль, что вы, Дмитрий Николаевич, пострадали от чрезмерной бдительности наших сотрудников, но, согласитесь, как только ошибка в отношении вас выяснилась, никто не стал вас задерживать.
– Не соглашусь, – возразил Руднев. – У меня есть все основании считать, что дело было не в ошибке, а в преднамеренно сфабрикованном обвинении. Вы нарочно сперва меня без всяких объяснений арестовали, а после столь же внезапно и беспричинно освободили.
Глаза Горбылёва недобро сузились, жёсткий испытующий взгляд впился в закаменевшего лицом усатого комиссара.
– Наше препирательство не имеет смысла, – с расстановкой произнёс Александр Фёдорович, продолжая буравить взглядом товарища Янсонса. – Что произошло, то уже произошло. Поменять это нельзя. Давайте вернёмся к вопросу о вашем содействии в расследовании. Вы, Дмитрий Николаевич, желали получить гарантии безопасности для себя и близкого вам круга лиц. Я даю вам эти гарантии. Убедиться в моих полномочиях вы можете через товарища Бермана, который хлопотал за вас перед самим Дзержинским… Есть у вас ещё условия?