Вдребезги - стр. 20
- Потому что моя студия аэройоги осталась без крыши над головой. А этот зал – единственный подходящий во всем районе, – отвечает Олеся, вновь склоняясь к винтовке, и, резко меняя тему, замечает: - Похоже, здесь сбит прицел.
Веду взглядом по ее круглым бедрам. Сегодня она выглядит совсем иначе, чем в день нашей первой встречи. На ней простые черные леггинсы и свободный вязаный свитер цвета маренго. Похоже, эта девочка готовится побеждать. Вон, даже наряд выбрала из соображений практичности, а не красоты. Хотя любая другая на ее месте – сто процентов бы поставила на последнее. Такому Олесиному подходу лично у меня есть два объяснения. Либо ей действительно на меня плевать – что маловероятно, учитывая всю ту химию, что между нами творится, либо она понимает на порядок больше других. И знает, что хорошая драка заведет меня побольше всяких сексуальных одеяний.
Подхожу к ней вплотную. Кожей чувствую, как она замирает в каких-то миллиметрах от меня. Сердце бахает в груди. Наклоняюсь. Практически накрываю своим большим телом ее. Повторяю контуры и изгибы. Лицом почти касаясь ее лица. Шелковая чернильного цвета прядка ложится на мою щеку, покрытую густой щетиной. У Олеси изумительная чистая кожа. Гладкая, без изъянов. Лишь маленькая родинка над бровью. Приникаю к ней губами… А она судорожно сглатывает и немного отстраняется, давая мне возможность проверить прицел. Передергиваю и… бах!
- Ты спятил?! – возмущается Олеся, телом отталкивая меня прочь.
- Ты просила проверить прицел.
- Но не так же!
Ее слегка потряхивает. Ладно. Я для того и выстрелил, чтобы выбить ее из колеи. Чувство опасности – странная штука. Оно заводит… В её глазах плещется ярость, но губы дрожат – выдавая страх и странную детскую беззащитность. Медленно поднимаю руку и прижимаю пальцем к зубам ее пухлые губы. Дрожь Олеси усиливается, передается мне. Мурашки бегут от пальцев вверх и стекают вниз по позвоночнику. Ярость из ее глаз уходит, уступая место… отчаянию. Не понимаю, что с ней не так? Но не могу остановиться, проанализировать. Особенно, когда она с тихим стоном капитуляции послушно приоткрывает рот. Осторожно проталкиваю палец. Она несмело касается его языком, и в этом движении вроде бы нет ничего такого, но оно буквально нокаутирует меня.
- Черт, милая…
Подхватываю ее под попку и усаживаю на высокую тумбу. По обе стороны от меня – ее широко разведенные ноги. Упираюсь двумя ладонями в дерево, не давая сбежать, и прячу лицо на её груди. Мне бы перевести дух, но как это возможно, когда прямо перед глазами Олеськины крупные, напряжённые так, что их видно сквозь толстый свитер, соски. Трусь лицом о левую грудь. Прикусываю вершинку зубами. Она тоненько стонет.