Вдовец - стр. 30
Они переглянулись и один из них, тот, который сидел на пассажирском сидении ответил довольно спокойно.
– Ну попробуй, – ответил тот, что был помоложе. У него был высокий голос классического гопника из Бутово или Купчино начала нулевых.
– Я никогда не был в таких ситуациях, в отделении полиции был всего однажды, когда писал заявление на угон автомобиля. Что будет? И что нужно сделать и как сделать правильно, чтобы поскорее выйти или хотя бы не продлить свое время пребывания в… как-правильно-то сказать? В обезьяннике?
Полицейские переглянулись снова. Они были молоды, но видели уже достаточно, чтобы не раскисать и не размякать от даже самых интеллигентных попаданцев. Совершил проступок – отвечай. И большинство всегда предлагали взятки, угрожали и искали способы на ощупь в поисках обхода ответственности. Этот спрашивал «как сделать правильно» и «что нужно, чтобы не продлить», а ведь это совсем иная категория.
– Отвезем тебя в участок, настрочим протокол еще один и посмотрим, что дальше, за пьянство у нас до 15 суток, а то, что ты кипиш поднял и дрался так это вообще мелкое хулиганство. Эта еще мадам пригонит, будет тебя мурыжить, судить-рядить, отдать тебе пацана или забирать его. У них свои порядки, я не сильно не в курсе.
– Понятно…
И Игорь замолчал. Положение было – хуже не придумаешь. Надо связываться с тестем и подключать его к тому, чтобы забрать сына из рук, как выразился лейтенант «мадам».
Может они все-таки решили сначала связаться с бабушкой и дедушкой? Воспитательница-то должна хорошо знать Ирину Васильевну, столько раз она приходила за внуком по вечерам и приводила его по утрам… Но ведь он сам видел, как работница соцслужб спускалась с Максимом за руку. А вдруг Максима у него отберут и отдадут в детский дом?
Мысли прервала остановка. Они приехали. Полицейский участок оказался весьма плачевным зрелищем. Таким, как и представлял себе Игорь – советские панели-бордюры на стенах, а выше разные плакаты, доска с лицами «розыск», окошко с дежурным, клетка-обезьянник была в другом помещении, и Игорь пока ее не приметил. С него сняли наручники и отвели в комнату, где стояли две парты, приставленные друг к другу. С одной стороны, уселся молодой парень в форме, тот, что ехал на пассажирском сиденье. Он наконец представился – старший лейтенант Хлебин Кирилл Григорьевич – и стал расспрашивать, что произошло и составлять протокол.
– А с чего начать-то? Если с начала, то началось все в ноябре…
– С ноября прикладываешься? – брови старшего лейтенанта взмыли так высоко, что почти переманили внимание допрашиваемого.