Вдова мастера теней - стр. 18
Вспомнила раньше, чем сообразила, что делаю…
Черное облако врезалось в мою грудь. За год я научилась без вреда для себя развоплощать эмоции. Но иногда, как сейчас, случались промахи. Чужой страх заструился по жилам, заставил испуганно вздрогнуть. И лишь потом исчез.
Мимолетный взгляд на часы. Пять минут. Не так уж и долго.
– Просыпайся, соня! – Я погладила сестру по волосам. Элиза сонно забормотала, отмахнулась от моей руки. Перевернулась на живот, зарылась в подушку лицом. – Эли, просыпайся! А то опоздаешь на мою свадьбу!
– Уже утро? – Сестра взлохматила пальцами волосы, зевнула, прикрыв рот ладонью.
– Уже.
Глубоко вздохнула. Больше тянуть нельзя!
– Эли, я тебе сразу не сказала, но Витор предложил стать не женой, а вдовой. – Сестра замерла с занесенной рукой, которой собиралась потереть глаза. Быстро добавила: – Это шутка! Глупо, я знаю. Витор хочет подшутить над родными. Вроде: вы меня не ценили, а тут – раз! – и вот…
Элиза смотрела на меня широко распахнутыми голубыми глазами. Очаровательно сонная, наивная и совершенно ничего не понимающая. Все же какие мы с ней разные!
– Не волнуйся. Это глупая шутка. Почему и зачем – нас не касается. Вставай! А то опоздаем, и будущий покойник передумает на мне жениться! – смех вышел нарочитым и усталым. Надо еще тоника выпить.
Эли медленно кивнула. Посмотрела с укоризной.
Я отрицательно качнула головой в ответ: «Не откажусь, не проси».
Сборы заняли чуть больше времени. Пришлось возвращаться. Одетая в серебристо-серое двуслойное платье с завышенной талией, причесанная, сестра вспомнила о любимой стабилизированной магией ветке жасмина, благополучно мною забытой. Эли ничего не сказала, но по глазам видела: сестра обиделась. Эта ветка стала своего рода ее талисманом. Символом того, что все будет хорошо.
Согласна с сестрой: надеяться нужно всегда, даже когда падаешь в пропасть. Вдруг тебе повезет и внизу окажется уступ, за который ты сможешь зацепиться! Или у тебя вырастут крылья! Или прилетит пегас! Потому что, если желаешь чего-то искренне, чудо обязано случиться! Правда, иногда не сразу его увидишь. Но сдаваться – это последнее дело!
Пока ехали в столицу, Элиза молчала, потом, глядя на мелькающие за окном ночные улицы, тихо сказала:
– Это жестоко!
– О чем ты? – Я как раз вытаскивала шпильки из прически и расправляла пальцами пряди, потому что волосы невесты должны быть распущены. Платье, туфли, наличие или отсутствие фаты – все неважно, но волосы надлежит освободить. От всего – как символ освобождения от прошлого. Я как-то упустила этот момент. Вот бы Витор удивился. Безусловно, брак у нас фиктивный. Но оскорблять жрецов не стоит.