Вчера - стр. 8

– Ханс Ричардсон, полиция Кембриджшира, отдел уголовного розыска. Хотел бы поговорить с Марком Эвансом.

– Зачем?

– Следствию нужна его помощь.

– Какому следствию?

– Мы расследуем гибель женщины.

Я смотрю на инспектора, разинув рот.

– Случайно, не… э-э… той женщины, про которую передавали в утренних новостях? Ее тело нашли в Кэме.

– Именно так, – кивает он. – Я главный следователь этого дела. И буду признателен, если вы позовете мистера Эванса. Это ваш муж, полагаю?

Я киваю. Что-то в этом мире с самого утра идет не так, но я не могу нащупать, что именно. Мои глаза скачут в сторону от Ричардсона; перед домом припаркована патрульная машина в желто-голубую клетку. За рулем водитель в форме, усатое лицо трудно рассмотреть сквозь затемненное стекло. Из окрестных домов высовывают головы соседи, одна, в нарядном сиреневом платье, даже вышла на крыльцо, чтобы получше нас разглядеть. Мне давно действует на нервы этот ряд однотипных домов напротив нашего.

– Марк работает у себя в кабинете, – говорю я, торопясь увести Ричардсона от глаз соседей, – пойдемте.

Я веду инспектора за угол дома, замечая повторяющийся узор на его шелковом галстуке. Похоже на греческий символ «пи», который мы когда-то проходили в школе. Неттл бросается к нам. Ричардсон пригибается почесать собачью голову и получает за это энергичный визг. Когда мы проходим через открывающуюся в сад боковую дверь, я набираюсь храбрости и спрашиваю:

– Как ее звали?

Инспектор морщит рот, потом отвечает:

– София Эйлинг.

Имя не высвечивает у меня в голове ни единого факта.

– А почему ее гибель… э-э… выглядит подозрительно?

– Не могу вам сказать, – качает он головой. – Извините. Прекрасный сад, кстати говоря. Очень интересно.

– Спасибо. Я позову мужа.

Ричардсон кивает. Я ухожу по садовой дорожке за Марком. Тревога вздымается волной и захлестывает сердце, смывая все остальное. Не может быть никакой связи между Марком и Софией Эйлинг. Я не знаю о ней ни единого факта. Чтобы убедиться в этом, я останавливаюсь посреди дороги, достаю айдай и набиваю ее имя. Результатов – ноль.

Подойдя к дверям Маркова логова, я стучусь. Изнутри доносится громкий стон.

– Я же пишу, Клэр! – Голос Марка приглушен, но в нем ясно слышится раздражение. – Сколько раз уже просил не беспокоить меня, когда я пишу. Обязательно впечатай это сегодня себе в дневник. И потрать побольше времени на изучение фактов.

– Это срочно, Марк. Пожалуйста, выйди.

Я слышу приглушенное чертыханье и наконец звук приближающихся шагов.

Дверь распахивается с громким скрипом, выставляя на обозрение идеальный порядок кабинета. Мой муж стоит передо мной, глядя в пространство. Вид у него диковатый. Если он писал весь последний час, это действо, должно быть, сильно его возбудило.