Вблизи холстов и красок. Дневник жены художника. Январь – июнь 1996 года - стр. 17
После Веры Николаевны пришла Нинка в мастерскую. Принесла, как обычно, какие-то старые шмотки, шпроты, лимон, читала свои новые стихи. Я ещё застала её, вскоре она ушла. Сутки в доме меня не было, кругом беспорядок, Гена нахозяйничался, пришлось убираться. Ужинали, кормила зверьё. Опять смотрела свою статью о Михаиле Фёдоровиче – Гена хочет всё-таки ехать к нему на юбилей в Красноярск и предложить там мою статью в газету. Но статья ещё сырая, надо править, перепечатывать…
Опять горевала, что никак не получается ни с голоданием, ни с регулярными записями.
22 января. Понедельник
Утром на Таганке встали с обширными планами – и билет купить в Красноярск, и за мастерскую уплатить… Завтрак. Гена звонил Борису Овчухову, тот жалуется: бессонница мучает, не спится… Гена в ответ: «Так это к старости, и я не сплю…»
Забрали все деньги – поехали вместе в МОСХ платить за мастерскую. Там сегодня выходной, кассы не работают, но Гена уговорил в бухгалтерии принять плату, мол, собрался уезжать в Красноярск. Оказалось, что денег хватило лишь на оплату долга за 3–4-е кварталы 1995 года. Мы – в «Инкомбанк» (в здании Политехнического музея), сняли 500 000 рублей (старыми запасами живём – ещё от покупки работ музеем на Поклонной горе). На Маросейке расстались: я обратно в МОСХ доплачивать, а Гена поехал куда-то на Тверскую к бахаистке Людмиле Николаевне Гращенковой (она его пригласила).
Встретились мы с Геной уже вечером дома на Ленинградском. Он привёз много брошюр, с энтузиазмом рассказывал о новом знакомстве, о новой религии, объединяющей все прежние. Я, конечно, слушала со скепсисом, мне эта искусственная религия бахаи напоминала искусственный язык эсперанто: в них нет глубин истории…
Уже около 7 вечера мы поехали на Комсомольскую площадь за билетом в Красноярск. Большое здание центральных касс уже закрылось, вечерняя площадь перед ним гудела: бесконечные продавцы, ларьки, бомжи, пьяницы и т. д. Пошли на Казанский вокзал, там кассы круглосуточные, заняли очередь. Когда подошла очередь, мы, тугодумы, никак не могли выбрать нужное (то место плохое в вагоне, то время отбытия-прибытия неудобное). Кассирша торопилась на пересменку и сунула нам билет на 4 февраля на проходящий поезд 92. Расплатились, но тут же, у кассы, увидели на билете место № 1, самое неудобное. Гена – опять к окошку, но кассирша уже сменилась, ушла, очередь на Гену стала шуметь, он пререкался… В общем, знакомая картина, Гена всегда умел создавать базар.
Пошли в справочное – уточнили, что этот 92-й поезд прибывает в Красноярск 7 февраля (а день рождения у Михаила Фёдоровича 8 февраля). Гена стал убирать билет в свой бумажник – бомж подходит: «Ну, сколько у тебя…?»