Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных - стр. 62

– За чудовищных омаров, – сказал Эйгенграу, поднося бокал к ястребиному носу. Он глубоко вдохнул, затем сделал глоток.

Чувствуя, что у него нет выбора, Сенлин повернулся лицом к генералу:

– Прошу прощения?

– Я как раз думал о вашей книге. Но «трилобиты» и «членистоногие» – язык сломаешь. Мне скорее по нраву «чудовищные омары». – Голос Эйгенграу был глубоким, а речь – торжественно-размеренной. – Необычное чтение для боскопа-бухгалтера, не так ли?

– Разве? – Сенлин пожалел, что сразу не сказал генералу, откуда взялась эта книга, но он подумал, что Сфинкс захочет ее осмотреть. Возможно, она уловила бы смысл, ускользнувший от него. – Меня всегда привлекала идея о том, что в древних морях существовала жизнь.

– Но почему же?

– Наверное, из-за тайны. Интересно же, что еще живет там – внизу, в темноте.

– Ну, я не ищу тайн. Они в достаточных количествах находят меня сами. Кстати говоря, мы разыскали вашего хода.

– В самом деле? – проговорил Сенлин с облегчением. – Быстрая работа!

– В городе не так уж много мест, где могут прятаться ходы, и они не самые умные существа.

– Вам, конечно, нужно, чтобы я его опознал.

– Нет-нет, в этом нет необходимости. Он уже сознался и назвал сообщников.

– Сообщников? Но ведь он действовал в одиночку? В переулке нас было только четверо.

– Ходы никогда не действуют в одиночку.

Сенлин нахмурился и, не успев одуматься, высказал несогласие человеку, который только что принес ему спасение:

– Я всегда считал, что ходы – это просто мужчины и женщины, которым не повезло.

– Это все равно что верить, будто шакал – всего лишь нечесаная болонка, а наводнение – переполненная ванна. Невезение хода отражает его природу. Ход рождается ходом, даже если какое-то время изображает из себя человека. – Генерал поднес к губам «флейту» с густым напитком и выпил. Когда он снова поставил бокал, тот был наполовину пуст. – Я и не знал, что боскопы – такое добросердечное племя.

– Это не так, но мы практичны. Кажется пустой тратой ресурсов расходовать столько человеческого потенциала и таланта на то, чтобы таскать мешки вверх по склону – ведь с этой работой справился бы кран или воздушный корабль.

– С каждым днем таких, как вы, становится все больше и больше. Видите ли, вот в чем беда общества: оно убаюкивает индивида верой в то, что безопасность, здравомыслие и порядок – естественные состояния. Вы думаете, что гуманизм облагораживает. Уверяю вас, это не так. Нет ничего жестокого в том, чтобы сказать: ходы – опасные, недоделанные, негодные души. Было бы жестоко наделять их возможностями и ответственностью, а затем ожидать успеха. Мы оказываем ходам большую услугу, поручая им простые и практичные занятия. Вы сами видели, что происходит, когда их руки бездействуют.