Ватутин против Манштейна. Дуэль полководцев. Книга первая. До столкновения - стр. 68
Читатель по процитированным участкам текстов трёх указанных советских военных планов наверняка уже заметил, что говорят они о наступлении Красной Армии. Удивлять это не должно. Наступление советских войск во всех этих разработках – это ответ на агрессию. Другими словами, будущая война с Германским рейхом должна была стать оборонительной по сути (ибо СССР подвергается нападению), но наступательной по способу её ведения. Лозунг предвоенных лет «Бить врага на его территории!» не был чисто пропагандистским. Из него исходило и советское военное планирование. Оборона (да и то активная) предусматривалась на границе в период сосредоточения советских войск для первой операции, т.е. для нанесения мощного удара по агрессору. Также она использовалась на флангах основного ТВД в период проведения наступления главной ударной группировки Красной Армии. Данная схема во всех трёх рассмотренных нами планах была схожа (варьировалось только понимание главного и второстепенного ТВД и, в соответствии с этим, главные и второстепенные группировки РККА). Вот как, например, формулируются основы развёртывания наших войск по первому, «южному», варианту в «Соображениях…» от 18 сентября 1940 года:
«Первый вариант – развёртывание к югу от Брест-Литовска.
Основами этого развёртывания должны быть:
1. активной обороной прочно прикрывать наши границы в период сосредоточения войск.
2. Во взаимодействии с левофланговой армией Западного фронта силами Юго-Западного фронта нанести решительное поражение Люблин-Сандомирской группировке противника и выйти на р. Висла. В дальнейшем нанести удар в общем направлении на Кельце, Краков и выйти на р. Тилица и верхнее течение р. Одер.
3. Активными действиями Север-Западного и Западного фронтов сковать большую часть сил немцев к северу от Брест-Литовска и в Восточной Пруссии, прочно прикрывая при этом Минское и Псковское направления» [79; 4].
Итак, никакая стратегическая оборона советским командованием не планировалась. Никто не собирался, понарыв окопов и понастроив укрепрайонов аж до самой Москвы, сидеть в них в случае нападения Германии на СССР и только тем и заниматься, что отражать вражеские атаки. Стремление Резуна и его сторонников доказать, что отсутствие подготовки к такому способу ведения оборонительной войны означает, что СССР готовился к агрессии, выглядит смешным, наивным, глупым, по-иезуитски хитрым – каким угодно, только не серьёзным и не состоятельным с научной точки зрения. Да, Советский Союз собирался в ответ на агрессию наступать, отбив удар противника, но он не собирался первым начинать войну (тем более – агрессивную войну). И «Соображения…» от 19 августа 1940 года, и «Соображения…» от 18 сентября 1940 года, и «Уточнённый план…» от 11 марта 1941 года об этом убедительно свидетельствуют. И если их читать да ещё делать это внимательно и непредвзято, то относиться серьёзно к построениям Резуна и «иже с ним» просто нельзя. Скажем так, серьёзно относиться к его экзерсисам могут только несерьёзные люди. Концепция Резуна вообще не из научной области, она из области политической пропаганды.