Ватерлиния (сборник) - стр. 47
– Через час сменю, – сказал он. – А в том ущелье завал. Там полдня по камням прыгать.
В Порт-Бьюно въехали засветло. Шабан притормозил у въезда в охранную зону, покосился на решетчатую вышку. На вышке было пусто, и пулемет, обычно торчавший в сторону степи, теперь смотрел вверх, как телескоп. В караулке горел свет и сквозь окно различались мотающиеся, как воздушные шары на ветру, фигуры – там либо дрались, либо отплясывали флик-джигу. Динамик на крыше орал невыразимое. Проезд в рядах проволоки был свободен. Справа жалко торчала недомонтированная будка автоматического контроля с выдвинутыми блоками и отпечатком подошвы форменного ботинка на боковой панели. Похоже, въезд никем не охранялся. Такое Шабан видел впервые.
Из караулки через шлюзовую выскочил охранник – без берета, – протарахтел каблуками по ступенькам, покачнулся, но не упал и, сорвав с лица фильтр, с длинным горловым звуком изрыгнул в кусты зеленую желудочную жижу. Замычав, выпрямился и, закрыв рукой слезящиеся глаза, побрел обратно. То ли он не заметил вездехода, то ли не обратил внимания.
– Гуднем им? – предложил Роджер.
– А зачем? Видишь: открыто, поехали.
Сочиню рапорт, подумал Шабан. Кажется, это Живоглотовы ребятки. Так им, сволочам, и надо. Даст им Живоглот опохмелиться, вклеит по первое число – суток по десять на индивидуума. «Припомнят, – сказал внутри его другой голос, и он узнал голос Менигона. – Не только они, сам же Живоглот и припомнит при случае. И будет прав: не суйся, умник, куда не просят, береги внешние органы, пока не пооборвали, не лезь в его дела, не любит он, когда лезут…»
«Но ведь он лезет в мои!»
«Не очень-то и лезет, говори дяде правду. Он же к тебе неплохо относится – пользуйся! Благодаря кому ты всегда имел пропуск куда угодно, хоть в Межзону? А? И на Землю имеешь шанс отправиться вовремя, это я тебе говорю. Так какого ж тебе еще?
«Он подонок. Мразь. Это же нелюдь, Винс! Он же хочет, ты пойми, все они хотят, чтобы и я стал таким же. Я сам становлюсь скотом!..»
«Да ну? Ай как плохо! – голос Менигона ироничен, невидимые губы кривит усмешка. – И ты, конечно, хочешь его убить? Стереть, так сказать, с лица, да?»
«Да. То есть нет, не знаю. Просто хочу, чтобы его не было».
«Он будет всегда. Мы пришли сюда как воры, и до тех пор, пока хоть один из нас останется здесь, ничего не изменится. Мы не те, этой планете нужны другие люди. Мы очень мало кому нужны, Искандер. Кретины называют нас авангардом человечества. Волны экспансии: одна, другая, третья… Какой героический эпос! Мы настырны и дотошны, всегда что-то ищем, только всегда вовне, иначе нас никто не учил, не умеем. Слишком долго не было видимой причины, мы забыли, как это делается. От этого умирают вернее, чем от пятнистой горячки, и мертвые заражают живых. Я тоже мертвый. Мы действительно авангард: мы умерли раньше. Эй, сюда! Все назад, дайте дорогу! Вот они идут, мертвецы, потомки людей. Их предки, говорят, построили пирамиды и Акрополь. Их потомки стыдливо вычеркнут нас из школьных программ. Ровнее строй! Ты думаешь, это человеческие лица? Вглядись получше, какие это лица. Запе-вай! Ах, как красиво они идут, просто не оторвать глаз! Их торсы каменно-неподвижны, строй встает на носок и единой волной выбрасывает вперед прямые в струнку ноги. На два такта: ать-два, ать-два… Подковки на сапогах. Вольноопределяющийся Шабан, шире шаг! Вы что, не видите, что ломаете строй?» – и удаляющийся в глубину сознания довольный смешок Менигона.