Ватерлиния - стр. 39
А ведь скоро все будет иначе, подумал Шелленграм. Нет иных вариантов. Зачем я полез искать на свою шею приключений, неужели только для того, чтобы испортить им настроение? Убеждать их – бесполезно, драться с ними на уничтожение – бессмысленно, ибо найдутся новые. Любомир Велич торжественно подтвердит, что разведка не располагает сведениями о наличии туннельной бомбы у северян и не предполагает того, чего не может быть в принципе. И они успокоятся. Очень скоро Поплавок станет местом, из которого всякий нормальный человек – не оболванец – будет рад поскорее унести ноги, но до того… До того начнется виденное десятки раз: перегруппировка сил, планирование и исполнение, всеобщее вранье, не способное никого обмануть, попытка сжать в кулак дряблую пятерню, попытка избавиться от балласта, в особенности от штатских – одних как можно быстрее спровадить в метрополию под любым благовидным предлогом, других приставить к делам более насущным, третьих – их мало – во избежание вони не трогать вовсе – и, кстати, не худо бы приглядеться к этому эксперту, Шелленграму – удивительно неприятный тип, господа, вдобавок много знающий и не наш… Ваше мнение? Вы ведь дадите Величу санкцию взять строптивца под особый контроль и при необходимости принять меры самостоятельно, не правда ли? Я так и думал. А не дадите – Велич обойдется и без вашей санкции…
– Зубы обломаете, – сказал он в вой ветра.
Он засмеялся, с внезапной ясностью поняв, что побудило его швырнуть им в лицо правду. Беспокойство о сотне-другой тысяч человеческих особей? Да, и это тоже. Хотя, казалось бы, не тот предмет, чтобы обращать на него специальное внимание. Но главное – он получил удовольствие, видя их растерянность. Ради этого стоило постараться. И еще – он устал жить спокойно.
Рев сирены оборвал его смех. Шелленграм остановился посмотреть на океан. Там, где вдали качались на волнах «утюги» и куда ушли буксиры, из-за размытого горизонта вырастала гигантская волна. Оповещение о гидросейсме, разумеется, пришло с опозданием… Гидросейсм – явление редкое и малопонятное, в отличие от желтого прилива случающееся с равной вероятностью и в тропиках, и здесь, в умеренных широтах. Слабый сейсм, волна так себе… Поплавок ее и не заметит, «утюгам» тоже ничего не сделается, а вот буксиры… Шелленграм видел, как их один за другим поднимало на гребень волны. Кажется, обошлось… Нет, один опрокинулся. Остальные идут на помощь… Может быть, успеют выхватить людей из воды живыми… Все равно отсюда ничего не видно, узнаю из сводки…
Волна оказалась все же большей, чем он предполагал, – Поплавок вздрогнул, по металлу прошел долгий ноющий гул. Вякнул сигнал отбоя тревоги – значит, гидросейсм был одиночным, родившим, как всегда, только одну кольцевую волну. Иногда, очень редко, бывают серии сейсмов, еще менее изученные, вздымающие вавилонские столпотворения валов. Как многие другие, Шелленграм знал, что лет сто назад после серии рекордных по силе сейсмов была отмечена волна километровой высоты.