Василий Темный - стр. 2

Но то случилось прошлым летом, а ныне зима, и он, князь тверской, из Литвы домой добирается…

Дорога из Литвы дальняя. Сначала она тянулась террасами реки Нарис и впадениями в нее реки Вильняс. Потом заснеженными полями литовских крестьян и частыми перелесками.

Давно уже поднялось солнце, осветило где-то там темнейший лес, встречные деревеньки. Иногда тверичи видели крестьянские телеги, груженные всякой живностью, возы с сеном. Все это литовский крестьянин вез в Вильно на рынок.

В Вильно, в замке, где большую часть своей жизни проводил великий князь литовский Витовт, всегда было малолюдно. Лишь иногда залы его оглашались музыкой и гомоном гостей. Такое бывало, когда съезжалась знать из многих земель Польши и Литвы.

Борис убежден, поляки способны разве что на шумные драки. Того же мнения были и ехавшие с князем воевода и дворецкий.

Недолго поговорив об этом, тверской князь вдруг сказал:

– Я долго убеждал Витовта не разорять порубежные земли русские, не брать их на Литву, как случилось с Витебском, Смоленском. А паче всего не касаться веры нашей православной. Ее даже ордынцы не посмели нарушить. Но Витовт неумолим, он знает трудности наши, удельную Русь чует. Ох уж эта удельщина!

Холмский заметил:

– Ты, князь Борис, истину изрек, и не признаться ли те, что вы, тверские князья с московскими, главные усобники, разорители земли русской?

Борис хмыкнул:

– Так ли уж?

Воевода покосился:

– Мне не веришь, княже, поспрошай у боярина Семена.

Дворецкий рукой махнул:

– Орда и Литва земли наши делят. Эвон к Смоленску дотянулись. Ужли дозволим им до Твери дойти?

Замолчал боярин Семен, а Борис на вопрос не ответил, думал. Кони бежали резво, а тверской князь мыслью мучается: к Смоленску Литва дотянулась, это факт, а Твери как выстоять?

Холмский голос подал. О чем это? Прислушался. Воевода говорит, что дружина проголодалась, привал пора сделать. Да и он, князь Борис, за вчерашний день куска путем не съел.

Велел дворецкому остановиться, накормить дружину.

Дальнейшую дорогу ехали неторопко, впереди неблизкий путь. Предстояло миновать земли княжества Витебского, Смоленского, захваченные Литвою, перебраться через Западную Двину и Днепр. Ночевать приходилось где в дымных избах, а больше на лесных опушках, огораживаясь еловыми лапами, у костров.

По возможности гридни ставили Борису и боярам шатер, а сами грелись у огня.

В пути тверской князь обо всем переговорил с Холмским. Боярин Семен больше отмалчивался. А ночью Борис думал, что Витовт загнал его, тверского князя, как в ловушку и что сила за великим князем литовским. За ним и мудрость. Он и немцам противостоит, и королю польскому Ягайле