Василиса Опасная. Зеркальная маска джанары - стр. 30

Вот только его соплей мне совсем не надо было.

– Значит, «корешок». Ладно, – процедила я сквозь зубы и прикрикнула на Анчуткина: – Чего застыл? Показывай, куда идти.

Мы снова начали бесконечное восхождение, а я расспрашивала:

– А бумажка, которую ректор с меня снял? Это что было?

Заклятье, – вздохнул он. – Царёв по заклятиям лучше всех. С ним Кош Невмертич занимается по особой программе.

– Прямо по особой? – спросила я зло. – И что он тебе там наособил, что ты скакал, как сумасшедший?

Анчуткин успехнулся и смущенно пригладил волосы на макушке:

– Сделал так, как будто по мне ползали муравьи – много, и кусались, как собаки.

– И часто он так развлекается? Ваш «вершок»?

– Ну… часто, – промычал Анчуткин. – Ты с ним не ссорься. А то выкинет какую-нибудь гадость… В этот раз заклятье почему-то на меня перескочило…

– Перескочило? – я опять остановилось. – Так он повесил на меня бумажку, и это я должна была быть в муравьях?

Ответом мне был виноватый взгляд Анчуткина, и это окончательно меня добило. Значит, если бы не этот недотепа (по каким там причинам – не известно), это я бы скакала перед всей группой, как дурная коза. И перед ректором тоже… Перед ректором. Именно это показалось мне самым обидным.

– Только ты с ним не ругайся, – поторопился предостеречь меня Анчуткин. – Его отец – глава попечительского совета «Ивы». Царёв нажалуется – и тебя могут отчислить. Вершки это знают, и пользуются. Знают, что мы в любом случае будем молчать и не пожалуемся.

– И пусть отчисляют, – отрезала я.

Анчуткин как-то странно посмотрел поверх очков, и меня разозлил этот непонятный взгляд.

– Чего опять застыл? – сказала я грубо. – Мы дойдем сегодня до ваших песнопений или нет?

Пока мы шли закоулками института, Анчуткин успел многое мне рассказать. «Вершки» и в самом деле были мажорчиками. Почти у всех родители были выпускниками «Ивы» и теперь занимали какие-то суперважные посты, чуть ли не в ставке Президента. Они обучались платно, и, если верить Анчуткину, плата была очень приличной. Зато «корешки» обучались за счет институтского бюджета – их набирал по всей стране лично ректор. Успешным студентам-«корешкам» даже выплачивали стипендию и они жили в «Иве» постоянно, как в интернате.

– Кош Невмертич меня в Нерюнгри нашел, – похвастался Анчуткин. – Я как узнал, сразу не поверил. Это огромная удача – попасть в «Иву». Хотя и страшно тоже, но…

– Подожди, – перебила я его. – Получается, мажоры учатся платно, а ты – бесплатно? Выходит, у них и талантов-то особых нет, а у тебя есть?

Анчуткин поправил очки и поскреб затылок: