Василина для шейха - стр. 61

– "И пусть отвечу, главное, чтоб её не трогал" – смотрит на Василину.

Открылись огромный железные ворота. Автомобиль Ибн Башара заехал первый, а за ним остановилась машина сына. Выйдя с машины, он сразу же величественной походкой направился во дворец, даже не обернувшись в сторону сына. Говорило это о многом.

– Приехали, – положил ладонь на плечо Василины, которую она тут же скинула, словно что-то мерзкое и отвратительное на неё сверху упало.

– Не трогай! – дерзнула и вышла из машины, посмотрев обреченными глазами на дворец. Шмыгнула носом, взявшись за переносицу, возопила, – Господи! Куда я попала?

– Какое-то время побудешь в моих покоях. Ни с кем не разговаривай, молчи.

– Я не твоя рабыня! Я свободный человек! – возразила Василина зайдя в спальню Бахти, – Ты не имеешь права меня держать в этой клетке!

– Твоя свобода закончилась с того дня, как ты перешла дорогу моему отцу и это, во-первых. Во-вторых, ты – моя женщина, а значит будешь покорной, – подошёл впритык к девушке, холодно спросив, – Поняла?

Под его давлением невозможно возражать и всё, что осталось без защитной, опустить глаза в пол, и от бессилия присесть на пол, пряча лицо в ладони.

Дверь закрыл на ключ.

Ибн Башар стоял на балконе и с каждой мыслью, и воспоминанием о русской всё сильнее сжимал холодное перила. Костяшки рук бледнели, лицо окаменело, а глаза искрились гневом. Он дико желал мести за непристойное поведение шармуты за то, что отказала ему в России, что руку подняла, оставив тонкий шрам на лице, а теперь ещё и сыну голову вскружила. Ответ родного сына оглушил, почувствовал удар ниже пояса, конечно же, виною всему русская, потому что помнит себя молодого и знает, насколько запретный плод сладок.

Бахти встал по левую сторону от отца и так же расположил руки на холодном железе. Смотрел вдаль сада распускающихся роз, раньше ничего подобного и красивого не замечал. В душе молодого парня, тоже что-то менялось и расцветало, и ему нравилось чувство нового состояния.

Ибн Башару не нужно, даже интересоваться настроением сына, спрашивая отчего он бодр и светится, всему виною русская пленница.

– Бахти, – повернул к сыну голову, – признаться я не ожидал от тебя такого поступка.

– Отец, я не знаю, как мог позволить себе совершить непоправимое.

– Не вини себя. Она красива, хитра и ещё коварна раз у неё получилось добраться до твоего сердца.

– В том то и дело, что вины своей я не чувствую, а её уж тем более, – отреагировал на мнение отца, – Василина непричастна к тому, что произошло, – безапелляционно отчеканил.