Василина для шейха - стр. 50

Я попятилась назад прикрыв лицо, сама не знаю от чего. Шейх надевал синюю куфию и не моргая смотрел на меня, а, то есть на мои ноги. Улыбнулся и ему это шло, а у меня внутри черти играли на нервах. И я явно проигрывала ему, да, кто я перед ним. Правильно он сказал – я никто.

– Тебя насколько мне известно привезли сюда из-за долга перед моим отцом. А значит, всё вернёшь сполна, тем более, есть чем покрыть долги, – задумчиво скользнул по мне режущим взглядом.

Мне кусок лепешки в горло не лез, а особенно, когда он нахально сидит на соседней шкуре и стережет меня.

Я домой хочу, к маме с папой. Наверное, папу уже прооперировали и мама набирает мой номер со слезами на глазах и с тревогой на сердце. Тётя Милена скорее всего бегает уже по всем инстанциям и ищет меня на пару с Викой, и всеми нашими знакомыми. Господи, если ты есть – помоги. Ничего не прошу более, только пусть мамино и папино сердечко не болит. Представить трудно, что сейчас происходит с моими родными и то, что они испытывают. Я молюсь, лишь бы им никто не навредил, ведь по Милененым словам, арабы на всё горазды. Пусть меня скорее найдут, однако кто додумается искать в пустыни? Одни вопросы и ни одного ответа.

Я чувствовала, как опухли глаза от слез. Слышала свой тихий плач, который никак не трогал рядом находящегося шейха, словно вместо сердца у него кусок замерзшего льда.

– Отпустите меня домой. Я никому не расскажу, где я была и что увидела. Клянусь, я забуду про всё, – умоляющим голосом прошу, держа в руках кусок лепешки с жареным мясом.

– Где, ты, жила? Кто твои родители? – тяжело вздыхая, отставил кувшин в сторону, с которого доносился запах алкоголя.

– Я из России. Живу в большом селе под Москвой. Мои родители обычные люди, мама Барская Ольга, она домохозяйка, а папа Барский Сергей, он инструктор по верховой езде на лошадях, только сейчас он в Израильской больнице, позвоночник сломал на скачках. Мои родители хорошие люди, они никому не причиняют зла, – рассказываю и хлюпаю носом, уставившись в одну точку песка.

– Сколько тебе лет? – он встал в рост, а я испугалась поднять глаза, потому что его тон голоса резко изменился. Мне не нравился, слишком мрачный.

– Двадцать лет, я родилась в день рождения Святой Девы Марии, 21 сентября.

Лучше бы я молчала, потому как шейха Бахти, почему-то мои слова так сильно разозлили его, что он схватил меня за шею сзади и приблизил к себе, посмотрев мне глубоко в глаза. Его грудная клетка лихорадочно вздымалась и опускалась, если ударит, то я не выдержу. Не ударил, обвел глазами меня снизу до верху и отбросил с такой силой, что я вскрикнула, отползая от него, как от самого дьявола.