Василика Даль: Возрождение - стр. 12

– Оказывается, тебя можно чем-то удивить.

– Только если таким. Пять часов назад это была просто деревянная фигурка, а теперь живое существо. Разве не поразительно?

– Почему та, которая знакома с магией с самого девства, поражается этому больше, чем та, что знает об этом не так давно? – я помогла Алине встать на ноги, протянув ей руку. Та со страху рухнула на диван и стала растирать отсидевшие ноги.

– Как её назовем?

– Не знаю, – я даже об этом не задумывалась. – Давай подумаем об этом завтра. Слушай, у тебя во сколько экзамен?

– В двенадцать, а у тебя?

– В девять, и это через пять часов.

– Так, пора по кроватям, – я так устала сегодня на рейде, что едва смогла сидеть за столом с раскрытыми глазами, повторяя материал.

– Если мы её одну на ночь оставим, ничего страшного? – Алина поднялась с дивана и, прихрамывая на обе ноги, дошла до двери. – Впрочем, узнаем завтра. Спокойной ночи.

– Давай, – я протянула к птице руку, которую она осмотрела своими прозрачно-серыми глазками, и мягко ущипнув меня за палец клювом, тут же вспорхнула ввысь.

Надеюсь, моя взбунтовавшаяся интуиция ошибается, и нам с Алиной ничего не грозит.

Она – прямой потомок Анилис, и мощь её силы просто пугающе завораживает, и в наших двух мирах есть те, которые хотели бы заполучить такую сильную ведьму. И потому Алину Романову я прячу всеми возможными скрывающими заклинаниями и амулетами.

– Хоть бы обошлось, – пробормотала я, провожая напоследок пролетающую мимо меня волшебную птицу.

Разбуженная утром незнакомыми звуками и пением, я испугалась. Спросонья, не понимая, что происходит, схватилась за кинжал, который ночью лежал у меня под подушкой, затем положила его на место.

Это были не звуки, это было пение нашего нового соседа, или соседки, пол нам пока не известен. Встав с кровати, я быстро вышла из своей комнаты и пошла в гостиную, где вчера вечером оставила свой сотовый. Взяв с подоконника телефон, я выключила звук и укоризненно посмотрела на птаху, что сидела на ветке моего фикуса и головой покачивала в такт только что играющей мелодии.

Мельком глянув на дисплей, я не была удивлена тому, кто звонил.

– Доброе утро, спящий хранитель, – поприветствовал меня Матвей севшим ото сна голосом. У него дурная привычка названивать мне каждое утро, толком не проснувшись и не придя в сознание. Сперанский с утра вялый и не аккуратный; он очень неуклюжий и криворукий, потому уничтожает всё на своем пути. – Я встал, буду у тебя минут через сорок. Примерно.

– Это слишком рано, – ответила я, прикрывая трубку, чтобы он не услышал, как зеваю. – Кажется, я не слышала будильник. Я даже не уверена, что ставила его.