Васильцев PRO - стр. 29
– … Скользкость слов, неточность мыслей и незаконченность любого знания дают возможность при определенной сноровке построить картину бытия, которую должно отвергать, но с которой нельзя спорить. Нет, вот послушай! Я желаю (если я действительно желаю), и даже высказываю желание. Проходит время, и они осуществляются. Происходит приспособление их друг к другу. Это становится правилом моей жизни, словно я завернут в шагреневую кожу. Почему же я не должен соглашаться с Шопенгауэром?
– Самое страстное желание – жить, а ты умираешь…
Пора уходить. И все завершается почти по плану. Так – одна мелочь. Наш математик нагружается окончательно. В стель. И обнаруживается это немного поздно, когда уходящая компания уже изрядно отгуливает от Сашкиного подъезда.
Ну, пропал человек и пропал. Может ему в другую сторону. Только с другой стороны существует лишь путаница подворотен и глухая стена двора-колодца. Попрепиравшись, решаем вернуться. Находим. Наш непланово уставший соратник лежит в солидном сугробе, подгребая его под себя и шепча что-то невразумительное, но с очень нежными интонациями. Попытки поставить человека на ноги успеха не имеют. Нести павшего товарища на руках не улыбается никому. И Миша по-матерински нежно шарахнает его по башке. Говорят, помогает.
Математик лежит. И странное дело – не очнулся, но Мишу запомнил. И когда мы после короткого совещания решаем тащить парня волоком (не бросать же), Николай, опрометчиво занявший Мишкино место получает акцентированный хук между ног.
– Вот же ж сука, – проникновенно пыхтит Коля и лезет в сугроб.
Ситуация накалется. Тащить двух бугаев сразу да еще по гололеду может только трактор. Мы грустим. Но все проблемы неожиданно решает сам отдыхающий. Наверное, поняв для себя, что мы теперь непременно его отлупим, он с ловкостью акробата на батуте выскакивает из сугроба и несется по раскатанной детской площадке.
– Держите его! – орет Николай, но с места не двигается.
Видимо, боги иногда прислушиваются к этому головорезу, поскольку по ходу пьесы из-под скамейки возникает местная собачонка и с перепугу бросается не в ту сторону. Когда пути зверя и бегуна пересекаются, тот делает пируэт и застывает в мечтательной позе, зацепившись за багажник проезжающих "Жигулей".
– Вот дает, – стонет Коля и ползет из засады. – Не человек, а гейзер!
Перепуганный жигулист тормозит с визгом. Он выпрыгивает из машины, издавая нечто среднее между клекотом и шипеньем и явно собираясь свершить правосудие судом линча. Немедленно. Тут обнаруживаемся мы, и водитель сбавляет обороты. Вынужденно.