Ваше Сиятельство 3. С иллюстрациями - стр. 34
– Скажи Мерида права, что моего Саши здесь почти нет? – она вырвала руки из моих и отступила на шаг. – Скажи, что теперь с моим Сашей!
Я тоже был на эмоциях и слишком долго приноравливался, чтобы активировать «Капли Дождя». Сейчас мне требовалось коснуться ее руки и сделать это очень естественно.
– Мам, ты сначала успокойся. Пожалуйста… – я осторожно взял ее левую ладонь и запустил ментальный шаблон. Почувствовал, как рука графини обмякла и тогда продолжил: – Саша твой здесь. И он перед тобой. Но кроме того во мне еще душа Астерия. Пойми очень важную вещь, если бы не помощь Артемиды и если бы не призванная душа Астерия, то Саша умер бы от ран в тот самый день, который ты прекрасно помнишь. Охотница и Змееносец помогли нам. Она направила душу мага-Астерия, чтобы уберечь это тело, Асклепий это тело исцелил.
Она уронила голову мне на грудь и задрожала в рыданиях. «Капли Дождя» не слишком помогли, и я активировал их снова.
– Сколько в тебе моего сына?! – графиня подняла голову.
– Я и есть он. Зачем ты разделяешь? Пойми, если ты будешь думать, будто я не твой сын, ты будешь страдать и мучить себя разными мыслями. Их ход даже нельзя предсказать. Успокойся, не меняй в себе ничего. Не меняй прежнего отношения, – я погладил ее ладонь еще раз активируя нежное ментальное расслабление. – Не спеши пока с этим разбираться, понимание придет позже.
Она обмякла всем телом, едва стоя на ногах, но все-таки сказала:
– Мерида была права! Боги! Я не верила ей! Я не хотела верить и всячески отталкивала эту мысль. Думала, что такого просто не может быть, а потом, – она качнула головой, уронив мне на грудь слезы, – потом, будто кто-то начал мне говорить: «Послушай Мериду! Мерида права!». Ну зачем я пошла к ней?!
– Верно, не надо было к ней ходить. Мама… – произнес это слово медленно и выдержал паузу, чтобы понять, как теперь она воспринимает его.
Она прижалась ко мне и снова подняла лицо. Наши глаза встретились, и я видел, что ее глаза, похожие на кусочки темного янтаря, теперь отражают такую печальную растерянность, что мне стало дальше трудно говорить.
– Я постараюсь к этому как-то привыкнуть. Если смогу, – Елена Викторовна заговорила раньше меня. – Теперь мне все понятно. Понятно все, что происходило раньше. И ничего не понятно. Но я знаю, что ты сейчас хочешь, – ее пальцы стали твердыми и сжали мое плечо. – Ты хочешь знать, как я теперь тебя воспринимаю, кем считаю. А я сама не знаю, Астерий!
– Саша, – поправил я ее.
– Саша… – повторила она. – И еще знаю, что ты сейчас что-то делаешь со мной, чтобы мне было спокойно. Делай, если это нужно, – она отстранилась. – Я хочу выпить. Буду пить спиртное и не смей осуждать меня! Мне очень тяжело. Хочется, чтобы все было как прежде, но как прежде теперь невозможно. Хочется забыться, но это тоже невозможно. Теперь будто все, что хочется, стало невозможным.