Ваше благородие, бомж - стр. 4
Впрочем, подробно незнакомца ему рассмотреть не удалось. Обогнав торгаша, бомж уже плыл по эскалатору вниз, туда, где маячила фигурка однорукого. Лестницу он успел одолеть, синий его пиджак уже мелькал среди толпящихся на платформе людей.
По счастью, нищий не слишком спешил. Рабочий день однорукого принадлежал к категории ненормированных. Чуть поднажав, бомж скатился по ступеням вниз, уже на перроне, отпыхиваясь, прислонился к массивной мраморной колонне. Дожевывая крекер, чуть передвинулся. Он старался держать объект наблюдения в поле зрения, однако не слишком при этом высовывался под свет ламп. Ментов в столице скопилось, как войск в оккупированном городе. Да и вооружены они были соответствующе. Научно-техническая революция в среде криминала дотянулась и до них. Блюстители правопорядка тоже умели эволюционировать. Если лет десять назад распоясавшемуся баклану могли погрозить лишь кулаком, то уже через пяток лет непокорных граждан вовсю охаживали шлангоподобными дубинками. Последнее десятилетие двадцатого века принесло милиции массу занимательных новшеств, как то – восьмизарядный, упакованный в кобуру «Макаров», чехол с запасной обоймой, наручники и миниатюрную рацию. Более того, сплошь и рядом у блюстителей правопорядка свисали с груди черненые «АК-74» и «АК-74У» калибра 5,45. Машинки вполне мощные – без глушителя, зато с воронкой пламегасителя. Такое обилие автоматического оружия бомж наблюдал, пожалуй, только в горячих точках, да еще во Франции во время проведения футбольного чемпионата. Правда, во Франции нищие встречались раз в цать реже. Хотя тоже попадались – куда ж им деться? И не ароматнее наших были, и также гадили где попало. Но главный плюс нищих французов заключался в том, что они не попрошайничали. Дрыхли себе мирно на бровках тротуара и на решетках подземки, бормотали под нос тарабарщину, цедили из горлышка дешевое вино. Если речь заходила о деньгах, то всегда предлагалось что-то взамен. Кто-то из них играл на аккордеоне или скрипке, кто-то пел или насвистывал. Российская столица за несколько бурных лет успела превратиться в настоящую Мекку для попрошаек. Как рок и наказание за содеянное, как упрек в благополучии, беженцы стекались сюда с окраин всего бывшего СССР. Страна напоминала зажженную по краям бумагу. Пламя съедало ее, неуклонно обугливало, беженцы были той первой желтизной, предвещающей скорое возгорание. Бомж жил в Москве всего второй день, но уже вдосталь насмотрелся на армию нищих – настолько вдосталь, что успел попривыкнуть.
Грохоча на стыках, резво подбежала электричка. Нищий в синем пиджаке пригладил на головке-тыковке сальные волосы и уверенно зашел в вагон. Мужчина-бомж юркнул следом.