Ваше благородие, бомж - стр. 18

Спать в кустах – небольшая радость, а вагон – это все-таки крыша, относительный уют. Бомж был согласен на самый захудалый товарняк, но получилось еще лучше. Среди шеренги дощатых вагонных кирпичиков он вдруг разглядел целый эшелон почтово-багажных громад. Только перевозили здесь явно не почту. Некто хитрющий из железнодорожного ведомства поправлял таким образом финансовые делишки. В окнах тут и там горел свет, парочка крепких парней с фонарями и дубинками работала в качестве контролеров. Понаблюдав с десяток минут, бомж без труда уяснил несложную комбинацию. Отбракованный состав, загнанный в отстойник, продолжал вполне справно исполнять службу. Все было проще простого. Людям продавались билеты определенной цены, и новоявленным пассажирам позволялось ночевать в относительно комфортных условиях. Возможно, состав даже перегоняли время от времени по железнодорожным веткам, дабы не мозолил глаза, не прирастал ржавым клеем к рельсам, и бизнес, не самый золотой, но вполне прибыльный, процветал. О подобных хитростях бомж не раз слышал в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке, но, видимо, и столица не желала отставать от периферии.

– Вот и славно! – пробормотал он вполголоса. – Вот и славно!..

Дождавшись, когда скучающие контролеры закурят и отойдут подальше, бомж прокрался к крайнему вагону. Здесь горело меньше всего окон, и, ступив на подножку, он достал из кармана ключ-тройку. Гремучее железо на этот раз повело себя вполне лояльно – отворилось без скрипа и скрежета. Поднявшись по ступеням, он пробрался в тамбур, с той же медлительной осторожностью прикрыл за собой дверь. Мгновение привыкал к сумраку, а когда глаза стали что-то различать, увидел прикорнувшего в двух шагах от себя человека. Мужчина то ли спал, то ли просто коротал время в горделивом одиночестве, но на появление в тамбуре постороннего он никак не отреагировал. Несколько секунд, бомж стоял, размышляя. В конце концов, мысленно плюнув, потянул на себя дверь и вошел в сумрачный вагон. Кое-где горели тусклые ночнички, и шорохом перекатывался людской шепот. Само собой, купейным сервисом народишко не баловали, на ночлег выделяя сугубо плацкартные душегубки. Бомжа, впрочем, устраивал и такой вариант. Вильнув головой от чьих-то выпирающих с полки голых пяток, он не стал удаляться слишком далеко. Ухватившись за поручни, подтянул тело вверх, с кряхтением перевалился на багажную полку. Комфорт, конечно, еще тот, да и душнячок порядочный, а все ж таки лучше, чем кормить мурашей под кустами.

Скрючившись на полке он кое-как стянул с ног ботинки. Вниз посыпалась трава, сиплый голос недовольно буркнул что-то и замолчал. Бомж мысленно прикинул время, которое он мог отвести под сон. Было ясно, что днем эта ночлежка вряд ли функционирует. Часиков в семь, а то и в шесть пассажиров отсюда скорее всего выбрасывают. От греха подальше, от глаз всевидящих налоговых комиссаров. Тем, кому «ехать» дальше, купят билеты повторно, остальные пусть радуются тому, что спали не сидя и не стоя. В общем минут триста в запасе у него имеется, а чего стоят иной раз триста минут драгоценного отдыха, он знал отлично.