Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни - стр. 19
Нет, местная медицинская помощь мне категорически не нравится. Так и будут еще лет сто топтаться на месте, лечась, условно говоря, подорожником. А потому я продолжу наносить добро и причинять справедливость, это уже дело принципа, азартный игрок внутри меня жаждет реванша. Они мне свинью подложили, а я им две. И молодняк весь уведу.
Но пока решаем проблемы по мере их поступления, а то я уж слишком размечталась.
– Нейра, – позвал Йен. – Мне кажется, я знаю, где сейчас может быть Тай Отто. В Левилле есть приют для бездомных, правда, они его не особо любят, потому что там заставляют работать, но все же… Может, проверим там?
Сказано – сделано. Я была дико благодарна Йену за то, что отправился со мной. Чувствовалось в нем что-то родное, русское. Этот мальчик с внешностью херувимчика и обманчивой мягкостью обладал внутренним стержнем, который с возрастом должен только окрепнуть.
И я рада, что удалось с ним столкнуться в тот день.
Пока мы ехали в наемном экипаже к приюту, Йен пересказывал гильдийские сплетни. Болтали, что видели моего мужа заходящим в кабинет Ойзенберга, после чего лекарь был необычайно зол и чуть не выгнал одного парня с практики. Это со мной Норвин мог быть терпеливым и обходительным, настоящим рыцарем, а вот с другими… Огненный маг как-никак. Интересно, не поджарилась ли вероломная задница лекаря?
Эти мысли принесли мне мстительное удовлетворение.
Еще Йен сообщил, что одни сразу поверили в мою невиновность, другие считали, что меня надо гнать поганой метлой и не давать сеять смуту в рядах молодых лекарей. Дедуля, нейт Бэйнс, нахваливал новую технику ампутации, подобную которой не встречал ни в одной книге. Еще парень, смущаясь, сказал, что я понравилась большинству его одногруппников, и они хотели бы снова увидеть меня на практике.
– Кстати, нейра, – спохватился Йен. – Завтра нейт Лейн будет проводить учебное вскрытие. Не хотите прийти?
– Возможно, – ответила я уклончиво. – Не думаю, что твой наставник будет в восторге, но мне все равно нужно с ним поговорить.
– Тогда приходите с утра в секционную, – Йен улыбнулся и почесал светлую макушку. – Честно говоря, не понимаю, за что они вас так не любят.
Я посвятила его в причину, которая, по моему мнению, была основной. Лицо юноши пошло красными пятнами, в глазах зажегся огонек сомнения.
– Но это же глупо. Все видели, что во время ампутации больной не истек кровью, а после не умер от сепсиса. Многие слышали, что вы справились с ботулизмом и приняли сложные роды, в которых выжили и мать, и дитя, тогда как нейт Ойзенберг собирался спасти только ребенка. Не понимаю.