Варяжское море. Воин - стр. 30
После короткой паузы (я специально ее выждал, чтобы не соглашаться сразу и выглядеть солиднее), вновь неопределенно пожал плечами:
– А ты научишь меня ратному искусству, научишь биться с топором, щитом и копьем?
Венд, с усилием сплюнув за борт набежавшую в рот кровь, широко улыбнулся:
– Идет!
Я улыбнулся в ответ, поймав недовольный взгляд Беляны и огорченное выражение в глазах нового товарища (видать неспроста говорят про дружбу, начинающуюся с драки!), когда он посмотрел на девушку. Тогда я промолчал, но зарубку в голове сделал…
Следующие несколько дней прошли довольно мучительно. Морской болезни, слава богу, у меня не обнаружилось – все же на тренировках, немаловажной частью которых была борцовская техника и акробатические разминки, я неплохо так подготовил свой вестибулярный аппарат. А в погружение и вовсе попал на пике формы – так что чуть что, к борту ладьи не бежал. Но неудобств хватало и без этого: во-первых, бесконечная гребля, как только спадал ветер. В первый же день я натер водяные мозоли на ладонях, после чего был вынужден работать веслом через дикую боль в руках. Слава богу, Ратибор менял гребцов местами каждые полдня – благодаря чему нагрузка на корпус, спину, руки распределялись равномерно. Иначе я бы вообще слег… Но и без того часами сидеть на жесткой скамье и грести тяжеленным веслом – удовольствие ну так себе.
Второй проблемный момент – жрачка. Может, на более длительных переходах по морю варяги как-то выходят из положения, разводя огонь на судне в каких-нибудь треногах-мангалах-фиг знает чем историческом. Но при мне ничего подобного не наблюдалось… Да и если вдуматься, забыв уже про опасность пожара, – кто будет брать с собой на относительно небольшое судно еще и запас дров? Как я понимаю, когда те же руянцы ходили речным путем «из варяг в греки», они на ночь приставали к берегу в более-менее удобных местах, там же и разводили огонь, собрав валежник и приготовив горячее. Однако на Балтике, видать, таких безопасных мест немного – наши ладьи находились в море круглые сутки, хотя к концу второго дня по левому борту показался берег.
Короче говоря, горячей пищи не было, не было и нормальной в моем понимании свежей воды. А от той, что братья-славяне взяли в поход, крепко так тянуло чем-то затхлым – походу, цвела водица-то в бочках… Так что уже к концу второго дня пути я с потаенной тоской вспоминал горькое пиво Хакана – оно было просто отвратным, но хотя бы не цвело… Ну, и жрачка, жрачка в походе – это что-то! Что-то вполне конкретное, вроде вяленого мяса и рыбы, куски и тушки которых были посолены ну прям очень слабо! Отчего и то, и другое имело весьма странный привкус. И отчего к концу все того же первого дня пути меня уже прохватил понос…