Варяжская сага. Пряди Ансгара - стр. 28
Но, прежде чем просить помощи, Ансгар хотел сходить на родное пепелище, посмотреть на то место, где когда-то стоял дом его отца. Рунфрида, когда он поделился с ней своими мыслями, была рада и тому, что Ансгар решил, наконец, построить для них собственный дом, и тому, какое место для этого выбрал. Она не хотела селиться там, где погибла ее семья. Ранвейга же вроде бы и одобрила намерения сына, но и как-то погрустнела.
– Значит, скоро сами по себе жить будете, – сказала она, покивав головой.
– Нет, мама, что ты! – замахал руками Ансгар. – Я заберу тебя с собой! Я построю большой дом – там всем нам места хватит!
Ранвейга, услышав это, обрадовалась, улыбнулась. Потом спросила:
– А друга своего ты, часом, не хочешь у себя поселить? Или, может быть, пора ему уже в свою сторону отправиться? Он уже здоров, чего ему в наших краях делать?
Ансгар досадливо повел плечом. Мать почему-то невзлюбила венда и уже не в первый раз намекала, что ему пора бы уйти. Поначалу Ансгар старался не придавать этому значения, но в этот раз не удержался.
– Отчего ты хочешь прогнать его? – спросил он. – Чем он тебе так немил?
Ранвейга сердито свела брови.
– Ты уж, сын, прости меня, – сказала она в ответ, – это твой друг, и, наверно, вы немало пережили вместе. Но так же нельзя! Он совсем бесстыдник!
– Бесстыдник?! – удивился Ансгар. – О чем это ты?
– О боги, будьте милостивы! – всплеснула руками мать. – Ты так занят своей любовью, столько времени с Рунфридой проводишь, что, видно, ничего другого не замечаешь!
– Ничего не понимаю!
– Да разве же ты не видишь, что друг твой с сестрой моей ложится, а она и рада, такая же бесстыдница!
Ансгар присвистнул. Такого он не ожидал.
– Она же ему в матери годится, – с сомнением проговорил он.
– Но Брюнгерда еще не стара, ей нет сорока зим, и она даже может еще понести! Когда она узнала, что ты заберешь у нее Рунфриду, ей словно вожжа под хвост попала, и стала она вертеться вокруг твоего венда. А тот как будто только этого и ждал. И пока ты с женой уходишь в лес от наших глаз в одну сторону, эти двое идут в другую!
Ансгар задумчиво почесал шрам на щеке.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я поговорю с ним.
Ансгар и Перенег шли по лесу, держа коней на поводу. Пахло хвоей, мхом и грибами – всеми теми запахами, которые делают северный лес родным для сердца нордмана. В кронах деревьев перестукивались дятлы, где-то вдалеке куковала одинокая кукушка. Под ногами похрустывали ветки, и такой же хруст раздавался совсем близко – это лесные обитатели шли звериными тропами. Все вокруг было уютно и близко Ансгару, это была его родина, его земля. Здесь он чувствовал себя на своем месте. Первое время, пока шли, он не хотел даже ни о чем говорить – наслаждался своими ощущениями. Перенег тоже молчал. В те времена, когда он еще был Докучаем, обязательно начал бы о чем-нибудь болтать, говорить какие-нибудь глупости. Но теперь он изменился, и слова с его губ срывались редко, а когда это все же происходило, понять его бывало трудно. Поэтому Ансгар не хотел начинать разговор, но он обещал матери, и надо было исполнить обещанное.