Варяжская сага - стр. 2
Это случилось недели две назад. Вместе со старшим братом Агнаром они ушли в глубь леса в поисках зверя покрупнее. Охота была удачной, им удалось завалить матерого лося. Выпотрошив и разделав тушу, они уложили добычу в сани и двинулись в обратный путь. Идти было неудобно, весна только-только очнулась и еще не успела дать о себе знать по-настоящему, но снег уже стал рыхлым, пористым. Сани то и дело проваливались или застревали на первых прогалинах. Когда оставалось пройти еще немного, Ансгар почуял слабый запах гари, но не придал этому значения. И напрасно. Выйдя на поляну перед домом, вместо привычного глазу прямоугольного строения братья увидели только столбы, которые должны были подпирать крышу. Сама крыша обвалилась вместе со стенами и теперь догорала, испуская клубы густого черного дыма.
Чуть в стороне от пожарища лежали два тела. Бросив сани, Ансгар и Агнар как один кинулись к ним со всех ног. Мужчина лежал, широко раскинув руки и уставив взор остекленевших глаз куда-то ввысь. Сверху на нем, словно прикрывая от неведомой опасности, лежала женщина. Это были их отец и мать. Опустившись на колени, Ансгар осторожно перевернул мать на спину и сразу понял, что она жива. Голова ее была разбита, волосы слиплись от запекшейся крови, обычно яркие щеки побледнели, но все-таки она была жива. Ансгар ясно видел, как поднималась, набирая воздух, ее грудь. Он облегченно вздохнул, но тут же услышал слова брата:
– Отец мертв.
Ансгар посмотрел на старшего брата и встретился с его строгим взглядом. Лицо Агнара казалось окаменевшим, если бы не ходившие желваки. Потом Ансгар медленно перевел взор на тело отца – оба его плеча были разрублены, в груди зияла еще одна рана.
Мать еле слышно застонала. Сбросив охватившее его оцепенение, Ансгар вскочил на ноги и бросился за водой. Когда он вернулся, Агнар уже устроил мать поудобнее и сидел рядом, зажав ее ладонь в своих огромных лапах. Вдвоем им понемногу удалось привести ее в чувство. Придя в себя, она начала говорить, и из ее сбивчивого рассказа перед братьями обрисовалась нерадостная картина. Вскоре после того, как они ушли на охоту, мать, возившаяся у очага, услышала, как снаружи доносится какой-то шум. Выйдя из дому, она увидела целый отряд вооруженных людей, один из которых – большой, с черной бородой и свернутым на сторону носом – разговаривал с отцом. Они о чем-то спорили. Вдруг воин выхватил меч и с размаху ударил отца по левому плечу. Тот упал, и нападавший повернулся к своим, что-то им говоря, но отец снова поднялся и правой рукой – левая безжизненно свисала вдоль тела, грозя вот-вот совсем отвалиться, – ударил злодея прямо по уху, да так, что он отлетел в сторону локтей на шесть. Но тут же другие воины бросились на отца, и один из них пронзил его копьем, а другой ударил секирой по правому плечу, ближе к шее. Увидев, как убивают ее мужа, мать метнулась к нему, но когда подбежала, его бездыханное тело уже лежало на снегу, а воины, погубившие его, оттирали свое оружие от крови. В гневе она бросилась на их предводителя, того, который нанес первый удар, и стала колотить его кулаками куда придется – по спине, по плечам, по груди. Одной рукой он держался за голову, приходя в себя после могучего удара отцовского кулака, а другой нехотя отбивался от матери. Так продолжалось недолго. Вскоре воины стали посмеиваться над своим старшим, и тот, разозлившись, снова взялся за меч и со всей силы ударил мать по голове, но не клинком, а рукоятью. От удара у нее потемнело в глазах, подкосились ноги, и она упала. Из последних сил она подползла к телу мужа и обняла его, думая, что ее тут же и убьют. Но пришлым воинам больше не было до нее дела – они принялись на скорую руку грабить брошенный на произвол судьбы дом. Из раны на голове сочилась кровь, и мать начала терять сознание. Заброшенная на крышу горящая головешка была последним, что она увидела перед тем, как окончательно лишиться чувств.