Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь - стр. 55
В общем, пришлый варяг Скольд успешно насаждал принятую на юге традицию: за несколько дней до Дажьбоговых празднеств устраивал для будущего возможного ополчения военные сборы. Поселяне-кривичи относились к этому «новшеству» с большим неодобрением, поскольку предпочли бы вместо этого работать на своих полях. Вероятность же нападения врагов в полоцком княжестве была существенно ниже, чем на киевских землях, где до Великого Поля – рукой подать. Но «район» здешний был «промышленный», а не сельскохозяйственный, и Скольд мог не прислушиваться к недовольному ворчанию огнищан.
Зато к нему прислушивался Духарев и поэтому был неплохо осведомлен о том, что происходит на «тайных Перуновых Играх». Однако ж пойти к наместнику и попросить разрешения присоединиться к местным «партизанам»[5] не рискнул. Потому что именно этого требовал волох на княжьем суде. А Скольд вполне мог внять просьбе христианина и взять его с собой… вместо одного из пяти рабов, которых назначили в жертву языческому богу. К роли же великомученика Духарев пока не считал себя готовым.
Перьевой поплавок заплясал, и Серега проворно подсек и вытащил из воды рыбешку с мизинец длиной.
Мыш издевательски захихикал.
Серега отцепил малька и выкинул обратно.
– Это не рыбалка, а позор один, – сказал он. – Пошли лучше туда! – Он махнул в сторону рощи.
– Иди, – отозвался Мыш. И добавил завистливо: – Тебе можно! Тебе Сладка ничего не сделает. А мне за еллински забавы голову оторвет.
– И ночью тоже будешь дома сидеть? – спросил Духарев.
– Не, ночью Слада уйдет травы собирать, я и сбегу. Буду папоротников цвет искать! – Мыш оживился. – Я уж и овражек один присмотрел! А то айда со мной! А то че я один, что ли, бессмертным стану?
– Спасибо, я лучше в другой раз. Ты лучше со мной каким-нибудь кладом поделишься, – Серега изо всех сил старался не улыбаться.
– Ну, ясное дело, поделюсь, – деловито ответил Мыш. – Токо сначала надо дом поправить, крышу перестелить. А еще я лодью купить хочу. Ты как, Серегей, не против? Купим лодью, будем гостями к ромеям плавать. Годится?
– Отличная идея, – согласился Духарев. – Удочку тебе оставить?
– Оставь.
В рощу Духарев не пошел, а пошел он в город. Ворота были открыты, более того, воин-привратник, обычно располагавшийся поблизости, на сей раз отсутствовал. И сам городок опустел. Непривычно голые рыночные ряды, безлюдные тротуары, улочки, отданные в безраздельное пользование свиньям и курам.
Серега миновал лавку гончарного старшины Жердяя. Двери в лавке – нараспашку, внутри – никого. Заходи и бери, что нравится. Но в Торжке воров не водилось. Почему-то. Точнее, Серега никогда не слыхал о том, чтобы кого-то наказывали за воровство. В городе. За пределами городских стен тебя могли обобрать запросто. Сумеешь доказать, что ограбили, и указать обидчика: с него взыщут по полной программе: украденное, моральную компенсацию, штраф в пользу князя… Еще и спину плетьми отрихтуют. Так что молодцы типа встреченного Серегой в первый здешний день Перши Лебеды в городе не показывались. В лесу же, если разбойнички особо не зарывались и не свирепствовали, их не трогали. Серега подозревал: Скольдовым ребятишкам попросту лень шариться по здешним болотам. Захотели бы – нашли.