Варяг - стр. 38
На практике же всё несколько сложнее – как ты ни навязывай молодым, жадным до почестей и славы самцам тотальную усредниловку, ни фига из этого не выйдет. Кто-нибудь обязательно постарается высунуться, норовя выделиться из толпы, стремясь доказать, что он круче прочих. И отчасти это даже неплохо, потому что всеобщая покорная серость едва ли способна породить гения. Откуда тогда, скажите на милость, взяться новым Бонапартам и Суворовым? Конечно, не всякий выскочка со временем непременно выбьется в стратеги, но без возмутителей спокойствия нигде и никогда не обходилось. Вот и в Козельске – не гляди, что городок с пятак, а вся дружина две сотни гридей – нашлись горячие головы, которые самую малость поднаторев в воинском деле, возомнили себя мастерами экстра-класса и вознамерились заявить о себе во всеуслышание.
Как справедливо подметил Сталин в своей статье «Головокружение от успехов», дух самомнения и зазнайства пьянит людей, они теряют чувство меры, они переоценивают свои силы и недооценивают силы противника. Хотя речь в той статье шла о колхозном строительстве, но основные её положения, как оказались, применимы практически к любой ситуации. Нельзя также не признать, что наиболее действенным и едва ли не единственным лекарством от подобного головокружения является жесткое возвращение из заоблачных высот на грешную землю. Причем, чем жёстче будет посадка, тем лучше. Иначе говоря, полезно ткнуть зарвавшихся, чёрт-те что о себе возомнивших товарищей мордой в грязь, дабы смирить их гордыню и доходчиво объяснить, что для достижения высот мастерства им нужно ещё учиться, учиться и учиться. Впрочем, это уже ленинский завет.
Ирония иронией, но в одно прекрасное утро Эрику довелось стать очевидцем выяснения отношений между такими молодыми да ранними «головокруженцами» и умением, помноженным на опыт. Случай имел место где-то в середине ноября. К тому времени с неделю уже стояла ненастная погода, когда от рассвета до заката небо затянуто тяжелыми свинцовыми облаками, а солнце, если и пробивается сквозь серую хмарь, то лишь на минуту-другую, чтобы снова исчезнуть в наползающих тучах, целыми днями сыплет снег, переходящий в дождь, и наоборот, а по ночам подмораживает так, что поутру вчерашние лужи подёргиваются хрустким ледком. Всё шло к тому, что предсказание бабки Алексихи о ранней зиме и впрямь не сегодня-завтра сбудется.
А то памятное утро выдалось на удивление прекрасным. Спозаранку нежданно-негаданно вдруг растеплилось, небо очистилось, и выглянуло солнце – этакий прощальный привет всему живому от надолго покидающего землю тепла. Народ вывалил из домов на улицы, дивясь нежданному подарку природы. Дружинники, свободные от службы, тоже в стороне не остались: все, сколько их ни было – а набралось порядочно, под сотню, уж точно, – заполнили пожухлую лужайку перед крыльцом гридни.