Варяг. Обережник - стр. 8
– Ну смотри. Ты его взял два раза. Двойную цену тебе за него не заплатят.
– Поглядим. Сам знаешь: рядиться я умею.
В ответ на эту фразу все соратники Кумаря захохотали. Наверное, это была старая, всем понятная шутка. Однако Даниле на это было глубоко по фигу.
Кумарь продал закованного в колодки Данилу через три дня, купцу по прозвищу Жорох. Напоследок сказал:
– Дурак ты, парень. Мог бы холопом уйти, а теперь челядином станешь.
Прозвище или имя своё купец полностью оправдывал, поскольку был поперёк себя шире. Купец прямо спросил Данилу, что тот умеет. Молодцов, помня неудачный опыт первого собеседования, огрызнулся: «Ничего не имею». Жорох, плюгавенький толстяк, не обиделся, только кивнул своим подручным. Те быстро вытащили Данилу из колодок и заковали в цепи. Купец, видимо, специализировался на торговле живым товаром. Данилу определили к трём десяткам таких же неудачников и повезли куда-то на телегах. В сопровождении охраны из пяти человек.
Тогда же Данила начал подозревать, что у него не всё в порядке с головой, поскольку действительность, в которую он попал, стала сильно расходиться со здравым смыслом.
Сначала Молодцов не очень удивился, что его продали как имущество. Мало, что ли, в Дагестане русских граждан на кирпичных заводах впахивало и впахивает при полном одобрении местных властей? Тот факт, что вместо чичей его обратали вроде как свои, славяне, тоже не смутил. Ну, секта какая-то. Мало ли придурков на земле русской? Однако компания из тридцати мужиков, подготовленных на продажу, изрядно напрягла. Нет, мораль и этику Данила оставил в стороне. Его самого то, что из него сделали раба, ничуть не напрягало. Гордость его не пострадала, а свою дальнейшую судьбу он в любом случае определит сам.
А вот то, что три десятка мужиков везли из одной деревни в другой населённый пункт, где их могли купить, говорило о нехилом размахе предприятия по работорговле. Данила благодаря опыту работы в бизнесе прикинул, что численность всей цепочки, замазанной в торговле людьми, должна быть минимум тысячи полторы. Это всякие прорабы, подрядчики, служащие, на которых, собственно, и горбатятся рабы и которые имеют с этого немалый гешефт.
Но что ещё сильнее напрягло Молодцова, кроме огромного картеля, торгующего людьми, так это сами кандидаты в рабы. Крепкие мужики, все славяне, ни разу не алконавты – они полностью покорились судьбе, только Данилу держали в кандалах. Ну это ладно – каждого человека, оторванного от дома, можно сломать. Но все эти мужики не говорили на темы, о которых обычно трепятся пролетарии от нечего делать. Они не обсуждали президента и власть, не жаловались на жизнь, о водке – вообще ни слова. Наоборот, рабы и подручные Жороха задвигали мутную родноверскую ересь про богов и нежить, говорили про каких-то князей, неурожаи и моровые поветрия.