Варвара. Наездница метлы - стр. 19

Потом решила, что надо угостить ее чем-нибудь. Когда потянулась к хлебнице, ворона проследила за рукой и приоткрыла клюв.

– Можешь не утр-руждаться, – раздался трескучий голос. – Я кар-крошки не ем.

Рука замерла на полпути, я вытаращилась на птицу, с ужасом понимая – слова вылетели из ее глотки.

Пока пыталась собраться с мыслями, ворон вытянул лапу. Бумажный сверток расправился, и птица уткнулась в него носом.

– Вар-рвара Александр-ровна Черносветова, среди друзей Бар-рби, – начал читать ворон, не обращая внимания на мой ступор. – Двадцать пять лет исполнилось неделю назад. По некотор-рым данным нар-рожденная. Инициация не пройдена. Рост сто шестьдесят шесть, вес пятьдесят девять. Р-разведена, детей нет. Бр-рюнетка.

Ворон поднял голову и посмотрел правым глазом. Волосы на моем затылке если не шевелятся, то очень хотят, пока пытаюсь поверить, что птица говорит сознательно.

Пока ворон таращился на волосы, я уперлась задом в дверцу и сползла на пол.

– Крашусь в блонд, – пролепетала я пискляво, не веря, что отвечаю вороне.

Солнечный свет переливается в смоляных перьях и делает птицу какой-то зловещей. Клюв блестит, глаза сверкают. Я нервно сглотнула и украдкой щипнула себя за бедро.

– Ай.

– Хор-рошо, – произнес ворон и вернулся к бумаге. – Положением от двадцать пятого числа пер-рвого года постановлено, всем урожденным, потомственным, приобретенным, наследственным, нарожденным и прочим явиться на инициацию не позднее двух недель после исполнения двадцати пяти лет. Не явка или опоздание расматр-ривается как нарушение и кар-рается отлучением от Круга и любого участия в мер-роприятиях.

Оперевшись ладонью на ламинат, я пыталась понять, что мелет это пернатое, и почему вообще может это делать. Видимо, мысли отразились на лице, потому, что ворон перестал пялиться в свиток и процокал когтями до кухонного стола.

Приподнявшись на лапах, он подвинул клювом графин с водой, а я отшатнулась подальше от смоляного крыла, которое оказалось перед самым носом.

– Попей водички, – произнесла птица.

– Ты разговариваешь, – наконец выдавила я из себя, понимая, как глупо и банально это звучит.

Ворон бросил на меня снисходительный взгляд и подхватил клювом ручку графина. Думала, уронит, разольет, но тот достал лапой стакан из-под стола и, балансируя на одной конечности, наполнил.

– Конечно р-разговариваю, – проговорил он трескучим вороньим голосом и протянул стакан. – С вами не только р-разговаривать, скор-ро одежду носить научусь. Вон, котов уже принудили, но мы пока дер-ржимся. Отстаиваем права.

Я нерешительно протянула руку к стакану. Птица довольно кивнула и отошла на пару шагов, наблюдая за мной. Пришлось забыть, что чашка только что валялась по полу, и отхлебнуть. Ворон что-то прокаркал и прошагал к свитку. Я подумала, что все-таки сплю, в наше время такой бумаги не делают, разве что каким-нибудь реконструкторам на заказ.