Варшавская мелодия - стр. 19
Виктор. Я хотел молчать. Это ты виновата. Скоро десять лет, а я помню все.
Геля. Витек, мне сто раз казалось, что ты идешь навстречу. Я помню твои интонации, твои жесты. Сто раз я ловила себя на одном и том же: ко мне обращаются, а я не слышу – разговариваю с тобой. Я выхожу на сцену – и вижу тебя в зале. Я готова спорить на собственную голову – это ты, в четвертом ряду, шестой слева. Я схожу с ума от галлюцинаций, но я скорее умерла бы, чем согласилась вылечиваться. Теперь отвечай мне – можно так жить?
Виктор. Что я могу ответить? Что?
Геля (после паузы). Пора. Поздно. Надо идти.
Свет гаснет.
Тусклый свет. Улица. Фонарь. Геля и Виктор.
Геля. Твой отель – за углом.
Виктор. Что это за институт?
Геля. Венгерский институт.
Виктор. Почему – венгерский?
Геля. Матка боска, культурные связи. Что это вдруг тебя взволновало?
Виктор. Сам не знаю.
Пауза.
Геля. Надо прощаться?
Виктор. Видимо, надо.
Поцелуй.
Геля. Я тебя не пущу.
Виктор. Геля…
Геля. Я не пущу. (Лихорадочно его целуя.) Отдать тебя снова? Еще на десять лет, на двадцать, на тридцать? На всю жизнь? Неужели я совсем бесправна?
Виктор. Но что же тут делать? Геля, родная…
Геля. Боже милосердный, он не понимает. Мы же с тобой не увидимся больше.
Виктор. Слушай… довольно. Тебе пора.
Геля. Ты самого главного не понимаешь. Единственно важного. Знаешь – чего? Сейчас ты толкнешь вот ту дверь, и она отойдет, даже слышу, с каким звуком – трр… А потом она вернется на свое место – и все. И больше тебя не будет.
Виктор. Успокойся. Возьми себя в руки.
Геля. Так. Так. Я забыла. Букет создается выдержкой. Тогда будет дивное послевкусие. Ты очень сильный, Витек. Очень сильный.
Виктор. Черт побери, я должен быть сильным.
Геля. Должен, должен… Проклятая, ненавистная сила. Недаром я ее всегда боялась. Слушай… вы едете послезавтра?
Виктор. Да.
Геля. Едем сейчас со мной.
Виктор. Куда?
Геля. В Сохачев. Это недалеко. Завтра ты вернешься.
Виктор. Подожди… А твой муж?
Геля. А-а… вшистко едно. Едем.
Виктор. Нельзя.
Геля. Но почему?
Виктор. Не сердись – пойми. Я ж здесь не один. Пропасть на всю ночь…
Геля. Езус-Мария, я схожу с ума. Ты смеялся, что я постоянно боялась. Но ты ведь сам ничего не боялся. Ты храбрый человек.
Виктор. Человек не всегда волен в своих поступках.
Геля. Человек живет в обществе. Ты прав, ты прав. Ну, прощай.
Виктор. Нет, погоди. Все эти десять лет я ждал. Чего? Неизвестно. Зачем? Неизвестно. Я знал, что не нужно тебе звонить. Но как же я мог не позвонить? Я только человек…
Геля. Который не волен в поступках.
Виктор. Да, да, да! Так сложилась жизнь. А жизни надо смотреть в лицо. И если я стараюсь не заорать, это не значит, что мне это просто.