Варлорд. Темный пакт - стр. 152

Когда за окном мелькали яркие огни последних западных кварталов Града, мысли перешли на другую тему. Понемногу привыкая к новому миру и новому телу, я постепенно осознавал всю глубину замысла Астерота. Дьявольски расчетливого – пусть даже он и назвался всего лишь архидемоном. Но дьявол ведь кроется в деталях, причем малейших, – и раз за разом я натыкался на них.

После гибели физической оболочки и воскрешения слепком души каждому чернокнижнику приходится осознавать себя заново, свыкаясь с новым телом. Все зависит от уровня наложения слепка души, но даже при самом сильном в воскрешенном теле остаются лишь мышечная память базовых движений и базовые же рефлексы. Поэтому не приходится по новой учиться держать чашку и ложку. При этом память о наработанных навыках остается лишь на уровне подсознания – тело к ним сразу еще не готово, и старые знания необходимо будить. Здесь уже играет роль уровень умения наложившего слепок.

День за днем акцентируясь на воспоминаниях жизни и программы обучения Олега, я постепенно понимал, что парень был нагружен подготовкой и учебой раз в пять выше, чем обычный подросток. Для него – ничего не видевшего, кроме протектората, это было не таким очевидным, а я вот, вспоминая обстоятельства его юности, осознал, что Войцех готовил просто вундеркинда-терминатора.

Я – как наблюдатель, находился в теле Олега почти сутки перед его смертью. После воскрешения целую ночь сживался с его памятью. Занятия с фон Колером помогали мне узнавать об этом мире что-то новое, а тренировки с Мустафой – вспомнить, осознать и «заново» овладеть умениями чужого тела.

Забитые в меня (в Олега) на уровне рефлексов навыки обращения с оружием, как и умение рукопашного боя, в ходе недавнего безумного марафона тренировочного трипа проснулись, вернувшись полностью.

Были с единением памяти тела и моего разума, правда, некоторые проблемы. Дома, в прошлой жизни, иногда случались ситуации, когда мне не хватало оперативной памяти, причем буквально. Допустим, пытаюсь развернуться в заставленном машинами дворе, на телефоне конференц-связь совещания и вызов от механика на удержании, по радио говорят о результате футбольного матча, который я не смотрел, а подруга, отвлекшись от зеркала в солнцезащитном козырьке, спрашивает, что я ей подарю на грядущую важную знаменательную дату.

«А какая у нас знаменательная дата?» – вопрос без ответа, который как пресловутая соломинка, что ломает спину верблюду. Все, синий экран смерти. Что я вообще здесь делаю, и какую педаль надо нажимать, чтобы машина поехала? В свое оправдание – как правило, тормозил я в подобных ситуациях не больше нескольких секунд.