Варлорд. Темный пакт - стр. 147
Людей на платформе было немного. В основном человеческий мусор; полностью опустившиеся люди – те, которым недоступен даже вирт. Они и были большей частью клиентами лавки с веществами. От меня старались держаться подальше – наверняка многие видели, на чем именно я приехал к платформе.
Прежде чем расстаться, с Халидом мы еще выпили чаю, обсуждая нюансы дела Уэлча-Шиманской, и вышел от него я под прибытие поезда – движение по монорельсу было бесперебойным, по расписанию. Так что не успел даже утомиться ожиданием на перроне, как вдали раздался громкий гудок, а через миг платформа осветилась ярким лучом прожектора прибывающего состава.
Распахнулись автоматические двери, и я зашел в заплеванный вагон с разрисованными стенами. Несколько стекол разбито, осколки рассыпаны по полу. Сегодня уже разбили – потому что в депо обычно поезда приводили в порядок.
В вагоне народа, как и на перроне, также было немного. Но мое появление не осталось без внимания – я сразу почувствовал направленные на себя взгляды. Оборачиваться пока не стал. Прошел немного в другую сторону – от чужих агрессивно-заинтересованных глаз и, только устроившись на сиденье, осмотрелся.
«Эгей, красавчик! Очень рада тебя видеть!»
Мое – и Олега знание французского ограничивалось стандартным набором фраз типа «паркуа па» и «экскьюзе муа, же му си пердю». Личного терминала с переводчиком больше не было, поэтому понять из услышанного ничего не смог. Но хотел бы верить, что массивная – в обхвате как три меня, черная женщина лет двадцати произнесла именно это. Хотел бы верить, но не получалось – даже без эмпатии чувствовалось, что меня только что оскорбили.
Слова знойной – как по размеру, так и по яркой цветастой одежде дамы поддержало трое спутников. Один из них поднялся, даже сделал шаг вперед. И остановился, наткнувшись на мой изучающий взгляд.
Нашивка на куртке в виде головы человека-леопарда, понизу голубой флаг с тонкой горизонтальной черной полосой. Бечуаналенд, колония Великобритании на юге Африки, – подсказала память Олега. Бичи, если по-русски, – цветные представители небольшой диаспоры, занявшей никому ненужные трущобы остатков гетто, в которых раньше обитали отторгнутые Европой черные мигранты. За этой частью города – выселками даже, Олег не следил. Но, думаю, бичи стремительно набирают силу, раз уже в таком малом количестве катаются по Южным. Или просто именно эти четверо слишком безрассудно отважные для живого мира, и скоро мир это исправит.
Знойная черная женщина между тем вновь что-то сказала, и снова по-французски. Я присмотрелся к ней – юная, огромная, громкая, напористая. Пока говорит, бичи помалкивают. Свита – догадался я, притом нанятая. Потому что эти три гаврика – переселенцы из британской колонии, а мадам говорит на французском. Кстати, она вполне может быть и американкой – к примеру, из Нового Орлеана, в котором совсем недавно наводили порядок после наводнения и последующей потери управления над городом.