Варлок - стр. 45
С одной стороны, не лежала у меня душа к подобному, какие бы грандиозные перспективы передо мною ни открывались. Кем бы я мог стать, покорно приняв путь, выбранный посторонним человеком? Адвокатом для аристократии? А может быть, спецпрокурором или вообще грандсудьёй? Весьма возможно, всё же я был не настолько глуп, чтобы поверить в безвозмездную помощь со стороны Федосеева. А ведь он подсуетился и из своего кармана оплатил моё обучение, и не где-нибудь, а в Ильинском, в колледже, входящем в «золотую десятку» – элитном заведении для детей аристократов и дворян, да ещё и назначил пенсию моей семье. С такой поддержкой карьера мне была бы обеспечена. Если, конечно, что именно его суд определит моим деми-опекуном.
Хотя почему «если»? Уверен, промышленник действовал наверняка, ведь решение обязана принимать инстанция по месту проживания, и если старый хрен не впишется в это дело, то других кандидатур попросту не было. К тому же наверняка все риски были минимизированы. Подобные расходы для Федосеевых сущий пустяк, да и дело не в деньгах. В общем-то этот проклятый аристократ всё просчитал верно… цепи долга, особенно если он не материальный, крепко-накрепко привяжут меня к его роду, а уж он постарается сделать так, чтобы расплатиться я смог очень и очень нескоро. А там как говорится: либо ишак помрёт, либо султан…
С другой стороны – мог ли я отказаться? Нет – не мог, если, конечно, не хотел, чтобы меня взяла в оборот Имперская Канцелярия. Так оставались хоть какие-то шансы на нормальную и, возможно, интересную жизнь, а после совершеннолетия можно было даже и попробовать избавиться от навязанной опеки. Альтернативой же маячил «Особый корпус для одарённых», о чём мне непрозрачно намекнули и Якушев и Куратор. Об этом государственном военизированном воспитательном учреждении для особо трудных подростков, наделённых даром, ходило много слухов. И в основной своей массе они были плохими. Обычно туда попадала молодёжь, успевшая за свою короткую жизнь не просто набедокурить, а совершить особо тяжкое преступление. Да и «дикари», признанные недостаточно адекватными, частенько оказывались в этом «весёлом» заведении.
В вопросе одарённых, с точки зрения Империи, не существовало каких бы то ни было смягчающих обстоятельств, вроде «самозащиты». Ребёнок, однажды при помощи своего дара убивший человека, пусть даже преступника, помечался как социально опасный, ведь если сегодня он не смог вовремя остановиться и заслуженно покарал негодяя, то кто может дать гарантии, что завтра он не лишит жизни невиновного? Тем более что за ним не стоит сильный род, который может проконтролировать, воспитать или, если нужно, остановить и наказать.