Варис. Которая не умела любить - стр. 8
Иногда отец привозил домой целый мешок риса (большая редкость!). Еще мы ели масло, кашу, если удавалось выменять зерно на козу. Если рядом на стоянке вдруг оказывались другие семьи, мы обязательно делились друг с другом – складывались поровну финиками, зерном, корнеплодами, мясом и все вместе готовили обед. Отчасти это было проявлением племенных чувств, отчасти продиктовано погодой – у нас же не было холодильников.
После завтрака наступало время для выгула скота. Я с шести лет в полном одиночестве водила на выпас в пустыню отару овец и стадо коз – около семидесяти голов. Это было несложно, животные охотно шли за мной. А на случай, если кто-то отобьется от стада, у меня была наготове длинная палка.
Выходить нужно было как можно раньше, чтобы найти хорошее место с водой и травой. Особенно важно побыстрее найти воду, пока до нее не добралось чужое стадо. Пустыня непредсказуема, следующий источник воды мог попасться на пути через неделю, а то и две. Поэтому я всегда ревностно следила, чтобы мои овечки и козочки напились вдоволь. В Сомали пастбища никому не принадлежат, поэтому я могла пасти свое стадо где угодно. Найти лучшее место мне помогали природные инстинкты – перед дождем обострялись все органы чувств настолько, что я могла предсказать его по особому запаху или дуновению ветра.
На пастбище приходилось внимательно следить за хищниками – около стада всегда вьются гиены. Особенно я боялась львов и диких собак, потому что они охотятся стаями. Вернуться домой нужно было засветло, но я частенько ошибалась и гнала свое стадо обратно к стоянке в кромешной тьме. Вот здесь гиенам было раздолье – они нападали то с одной, то с другой стороны, и нередко им удавалось утащить пару козочек или овечек. В один из таких дней я потеряла своего Билли – гиены сожрали моего любимца.
Забота о стаде всегда была для нас самой важной задачей, и ни что – война, засуха, болезни – не могло нас от нее отвлечь. Крупные города Сомали то и дело беспокоили политические инциденты. Нас в основном это не касалось, до нашей глуши редко что-то доходило. Однажды мы все-таки столкнулись с солдатами, мне тогда было девять лет. Их лагерь был совсем рядом с нашим. Их было очень много, казалось, что весь горизонт состоит только из палаток, грузовиков и людей в военной форме. Мы относились к ним с недоверием – даже до нас доходили рассказы, как они насилуют девушек, – и старались держаться от них подальше.
Мне они очень не понравились, и с первого взгляда я возненавидела их. Возможно, они защищали Сомали от внешних врагов, но сути это не меняло.