Варенье с косточкой - стр. 12
– Вы мне ногу сломали. Кажется. – Голос девицы тонул в слезах.
– Я?! – поразился Андрей. – Это ты мне чуть не сломала руку и ногу. А ну, вставай, гонщица! – Он сунул ладони под мышки девице и потянул. Незадачливая гонщица вскрикнула.
Девица оказалась далеко не воздушной, подмышки – уютными. И пахли хорошо.
– Елы-палы, – прорычал Андрей, – откуда ты только взялась на мою голову, такая неженка?
– Валенок, – отозвалась неженка.
– Какой есть. Ты встанешь, или тебя на руках нести? – все еще держа велосипедистку на весу, Андрей качнулся.
– Отпустите! – жалобно пискнула девица. – Я сама.
Вцепившись в брючину Андрея, гонщица повторила попытку встать. Затянутые ремнем, джинсы на Андрее угрожающе съехали и держались на выпирающих тазобедренных костях – он сильно похудел за время своего творческого отпуска.
Шмыгая носом, девица поджала ногу и, наконец, поднялась с асфальта. Раздался треск ткани, и на спицах Аськиного велосипеда остался яркий лоскут.
Сдерживаемые слезы хлынули водопадом:
– Мамочки! Юбка!
В душе Андрей был убежденным гуманистом. Он не стал упрекать или критиковать девушку и даже перестал дышать.
Поднял чужой велосипед, под которым покоился его собственный, прислонил к тополю, окинул взглядом – вроде цел.
И счел миссию выполненной. И, ведя Аськин велик за погнутый руль, со спокойной душой удалился. Только на колесе мелькал лоскут от пестрой юбки…
Глава 7
…Голос был мужским и грубым – это Андрей определил даже с закрытыми глазами.
– Гражданин Гож, вставайте.
То, что Андрей увидел, разлепив веки, потрясло его до седалищного нерва: двое бойцов в черных масках с прорезями для глаз и рта заняли позицию у входа в спальню. Над постелью склонился полицейский в чине капитана – это он тряс Андрея за плечо.
В глазах Андрея ужас сменился догадкой:
– Клара, – разлепил он спекшиеся губы. – Наводчица.
Подтверждая догадку, в спальню вплыла сестра Марины.
– Допился, – обличила она зятя.
Сморщив нос, прошла к окну, отдернула штору и отворила рамы.
Подчиняясь единственному желанию, чтобы все исчезло, чтобы картинка мира вернулась в прежнем виде, без полиции и спецназа, с таранькой и опятами, Андрей плотно сожмурил веки.
– Поднимайтесь, гражданин Гож, – снова потряс за плечо полицейский.
– А что такое? Почему я не могу у себя дома поспать? Я в законном отпуске. – Что-то подсказывало Андрею, что визит этот – неофициальный, и Клару с капитаном связывают неформальные, возможно, даже интимные отношения.
– В отпуске он, – фыркнула Клара, – отпуск у тебя, как у полярника, полгода? Две недели уже прогуливаешь, твой начальник тебя обыскался, телефоны оборвал. Всегда знала, что ты латентный тунеядец и алкоголик.