Варавва. В кругу Иисуса Христа (сборник) - стр. 42

Он говорил, весь дрожа, почти не сознавая смысла сказанного.

– Он тоже сделался пророком! – насмешливо сказала Юдифь. – Распни и его.

Толпа опять рванулась, чтобы продвинуться вперед хотя бы на шаг, и снова была остановлена солдатами. Варавве пришлось отстаивать свое право на место, которое он занимал на земле в этот момент. Неожиданно пред ним предстал Мельхиор.

– Бедный, безрассудный грешник! – сказал он ласково. – Вот первый удар твоему доверчивому сердцу! Первое разочарование! Но забудь про свою боль. Пусть мир и его пути не тревожат тебя. Если твоя душа жаждет любви, пойдем – ты увидишь ее распятой со всей своей славой, чтобы удовлетворить ненависть, пожирающую человечество!

Голос Мельхиора задрожал. Варавва, потрясенный своими личными обидами, покорился. Он только поднял на своего друга глаза, полные тоски.

– Скажи, если знаешь, – сказал он хрипло, – она мне изменила? Нет! Лучше молчи. Я хочу умереть, не потеряв веру в нее.

Но Мельхиор не отвечал, он был занят тем, что тащил Варавву сквозь толпу как раз к тому месту, где уже хрипели распятые на своих крестах оба разбойника, а солдаты, окружив высокую фигуру Назорея, срывали с Него одежды.

– Пилат сошел с ума, – сказал один из воинов другому, раскручивая пергаментный свиток. – Смотри, какую он сделал надпись для креста Галилейского Пророка.

И, развернув пергамент, он стал читать слова, написанные на латыни, на греческом и на арамейском: «Иисус Назорей – Царь Иудейский».

– Надпись как надпись, – равнодушно ответил солдат.

– Да нет же, говорю тебе! – настаивал другой. – Каиафа сказал Пилату: «Не пиши: „Царь Иудейский“, но пиши: „Он говорил: Я – Царь Иудейский“. Но Пилат, верно не оправившийся от внезапного утреннего недуга, резко ответил первосвященнику: „Что я написал, то написал!“

– Это не наше дело! – сказал ничего не понявший в этих тонкостях солдат и, взяв лист, стал приколачивать его к изголовью креста.

Сделав несколько ловких ударов, он, любуясь своей работой, отошел на несколько шагов.

– Надпись как надпись, – повторил он и снова прочел таинственные слова, которые станут известны всему миру:

– Иисус Назорей – Царь Иудейский…

Безуспешные попытки прорвать линию римской охраны сделали толпу еще сплоченнее и монолитнее; стоя плечом к плечу, люди издали напряженно следили за последними приготовлениями к казни Назорея.

Но для некоторых были сделаны исключения – им разрешили подойти ближе остальных к месту казни. В их числе Варавва видел несколько бедно одетых женщин, встреченных им на склоне, среди которых выделялась своей красотой Магдалина. Чуть в стороне стояла другая группа, украшением которой был большой маковый цветок – Юдифь Искариот, вокруг которой вились сановитые шмели Иерусалима во главе с Каиафой.