Ванька XIII - стр. 8
Петр, когда про девок вспомнил, улыбнулся. Силантий Артемьевич за это ему подзатыльник дал. Не со зла, а с расстройства. Хотел бывший старший унтер Самого своей ушицей из свежей рыбки угостить, а не получилось…
– Дезертиры? – вопрос Сталина на этот раз был обращен к Поскребышеву.
Тон говорящего кардинально изменился. Можно было даже подумать, что это именно Александр Николаевич в наличии дезертиров за рекой кругом виноват.
– Дезертиры, – ответил Поскребышев.
Сказано это было так, что, мол сам о том, что они у нас имеются – не знаешь? Не докладывали тебе разве об этом?
Докладывали-докладывали. Ещё и неоднократно.
Последние два десятилетия страна только и делала, что воевала. Я даже пальцы на руке загибать начал – японская, германская, несущая миру пролетарскую мировую революцию… Параллельно с последней – гражданская. Нет, официально её вроде как бы и не было, но это – на бумаге, а холмиков на кладбищах она сильно на родных просторах прибавила. Так вот, некоторые несознательные лица не желали под такие холмики попасть. Иные, ещё с императорских времен в бегах и прятках были. Попробуй, найди их в пермских или вятских лесах… Про Сибирь-матушку я уже и не говорю.
Были и те, что раздувать угольки мирового пожара на горе всем буржуям не захотели, или – брат на брата идти на какой-то стороне.
Лес, река – они прокормят. Да и домой по хозяйству помочь мужики тоже похаживали. Если не озорничали, непотребств не творили – кому это мешало? Все же в деревне свои, по дальней или ближней родне, чужих тут только – приезжая власть, но и с ней договориться можно.
Тут же, через реку от Низян, обосновались дезертиры не самые приятные. Пока их терпели, но это всё до поры и времени.
– Дезертиры, – сказано это было уже Силантием Артемьевичем. Причем – зло. Ишь, Петра они обидели, рыбу отобрали…
Хрен с ней, с рыбой, пусть и для Сталина. На сына зачем было руку подымать?
– Дезертиры.
Екатерина Егоровна поджала губы. Обидно ей стало и неприятно. Только недавно эти гады ползучие в деревню за солью приходили, а тут – рыбу отняли. Раньше за ними такого не водилось. С огородов – подворовывали, было дело, а тут – отняли, а это – большая разница.
– Не изжили ещё этого позора… Не помогли меры товарища Троцкого… – Сталин тяжело вздохнул. – Александр Николаевич, напомни – будем готовить всеобщую амнистию.
Поскребышев в ответ кивнул, достал из кармана кителя записную книжку и черкнул в ней что-то коротко, для памяти.
– Баня готова, – ещё один младший брат Викени сообщил отцу о выполнении ему порученного.
– Прошу, гости дорогие, – поманил нас за собой Силантий Артемьевич.