Ванька IX - стр. 13

Перевели их к нам из лагеря у границ Испанского Марокко.

Кстати, французы к испанцам плохо относятся. Считают их ниже себя. Ставят испанцев на один уровень с аннамитами, чернокожими и прочими жителями своих колоний. Почему так? Не знаю, это мне как-то не интересно.

– За что тебя так, братишка?

Это, уже ко мне вопрос.

– За всё хорошее…

Знают они, что такое доска отдыха – в Африке целый месяц уже находятся, познакомиться успели с местными достопримечательностями. Их сюда на строительство канала перевели – мы-то болеем, работа стоит.

Слово за слово, тут и огорошили они меня новостью. В России ещё одна революция произошла. Керенский там уже не главный, у власти – большевики, а за старшего у них Ленин.

Ну, то, что вторая революция будет, я знал. С самого детского сада, ещё до школы. У нас в старшей группе на стене даже портрет вождя пролетарской революции на стене висел. Стихи мы про него читали, песни пели. Воспитывались в правильном направлении.

Македонцы штык в землю воткнули как раз после того, как Керенского скинули. Получается – после нас, мы во Франции раньше воевать отказались.

– Нас и стращали, и голодом морили, а мы больше воевать не стали, – рассказывали мне вновь прибывшие.

Почему мне? А больше и некому. Наши все, кто на работах был, кто – больной лежал. Один я рядом с доской отдыха в себя приходил когда они в лагере появились.

– Как тут? – интересовались новички.

– Землю капаем…

Что другого я мог сказать?

– Мы тоннель для железнодорожного пути строили. Ад, а не работа…

– Платили? – поинтересовался я.

– По двадцать пять сантимов в день.

– Не богато… Тут – совсем не платят, – не обрадовал я вновь прибывших.

Я стоял и говорил с македонцами, а в голове у меня только одно вертелось – революция, большевики, Ленин…

– Совсем не платят?

– Совсем.

Македонцы запереглядывались.

Ну, сейчас я их ещё сильнее расстрою…

– Хотя должны по три франка за день работы. Вам, скорее всего, так же было положено.

На мои слова один из македонцев Богородицу вспомнил. Совсем не приличным образом.

– Точно?

– Точно. – кивнул я. – Узнавали мы.

– Вот ведь как, пьют кровь из нашего брата… И дома, и здесь…

Тут мне в поясницу как раскаленную спицу вогнали. Ноги у меня ослабели и я чуть на песок не свалился. Хорошо, те, кто ближе стоял, не дали мне упасть. Отвели меня к бараку и на скамейку посадили.

– Ты, братишка, отдохни… – посочувствовал мне один из них. – По себе знаю про это наказание.

Мы с Петром, так звали македонца, разговорились. Он на доску отдыха из-за плохой кормежки в лагере попал.

– Кормили нас в лагере плохо. Иногда по три дня горячего не давали. Но, некоторые охранники жалели нас, в ближайшую деревню отпускали. Соберем со всех сантимы и идём туда за пропитанием. Тогда капрал нас пятерых отпустил. Уже на обратном пути мы на коменданта нарвались. Идём с мешками, а он нам навстречу. Спрашивает, что вы тут делаете? Мы – гулять ходили. Он – кто отпустил, капрал? Капрала мы не выдали, говорим – сами, без спросу. Ну, нас за это на доску и посадили. Как отсидели, мы с восемнадцатью товарищами ночью в Испанское Марокко ушли, но на третий день нас там поймали. Испанцы выдали нас французам, те два дня голодом морили, а затем нас и ещё других ненадежных привезли сюда. Как в наказание…