Ванильный остров - стр. 24
Вдруг он стал серьёзным – впервые назвал меня Светланой, а не Мышкой, и опять похож на Жоффрея. С ума сойти: это не стёб – он реально предлагает мне договор! Это всё по-настоящему!
С ужасом понимаю, что мне безумно хочется согласиться. Кинуться, как в омут с головой, и отдать себя в его умелые сильные руки. Моё тело рвётся к нему, и только страх держит: страх, что он меня обманет, заманит в ловушку, растопчет и уничтожит душу. Это похуже, чем сделать шлюхой! Вот чего я боюсь! Ведь я совсем его не знаю, а потому – могу ли доверять?
Смотрю ему в глаза, пытаюсь увидеть в них малейшие отблески похоти, фальши. Но не нахожу – только открытое спокойствие и какие-то, едва уловимые, усталость и печаль. Я ему верю!
Как же сказать, как выразить, что я его хочу? Хочу, чтобы он меня схватил и сжал в своих крепких руках! Стоп! Надо остановиться и подумать. Нет, я уже не сомневаюсь, просто мне надо прислушаться к себе. Как хорошо, что он заказал именно капучино: чашка большая – у меня есть время!
Но как передать ему то, что сейчас происходит у меня в душе? И он приходит на помощь – он всегда приходит мне на помощь!
Такие простые слова: «да» или «нет». Только сделать выбор, и он исчезнет из моей жизни… Невозможно! Он уже стал частью моей жизни, частью меня!
Сжимаю в руках чашку. Как же я люблю этот аромат ванили! Глубоко вдыхаю. Вслушиваюсь в себя. Есть страх перед неизвестным, волнение, предвкушение чего-то нового, необычного, и ещё много разных чувств и оттенков, но нет ощущения позора и пожара унижения, испепеляющего душу.
Как же хорошо, что кофе горячий – можно пить долго, маленькими глотками. Он мне кажется ароматнее и вкуснее, чем тот, что я обычно пью в кафе. Откуда он узнал? Ах да, Вика с её длинным языком. Мысленно её благодарю и улыбаюсь.
Вспоминаю весь наш с ним разговор за столом. Он, конечно же, мастер, тонкий психолог, но не манипулятор. Помню, как легко, всего одним словом, он подчинил меня и подавил волю тогда, при первой встрече. А мог бы и сейчас так сделать, но выбрал другой путь: умело построил и провёл разговор. Разыграл всё как по нотам, ни на мгновение не было ощущения принуждения или малейшего давления.
Сейчас стало понятно, почему он решил за меня сделать заказ: убирал с дороги всё мелкое, незначительное. Что бы изменилось в моей жизни, если бы я долго и мучительно выбирала, скажем, между лососем и камбалой?
«Да» – говорю тихо, но уверенно, когда чашка опускается с тихим звоном на блюдце.
В его коротком сухом «Хорошо» нет ни капли удовлетворения, радости одержанной победы, ни тени эмоции на лице. Не глядя на меня, расплачивается, поднимается и уходит.