Ванга. Взгляд на Россию - стр. 20
В 1922 году Танка родила мальчика, его назвали Василом. Отец стал работать пастухом и так и прожил в бедности до самой смерти.
Ванге исполнилось 11 лет. Она старательно помогала по хозяйству. Присматривая за братом, изобретала такие игры, в которые могла играть и сама. Но одна из «чудных» игр стала беспокоить родителей. Ее необычность состояла в том, что девочка как бы играла в «слепую». Например, в каком-то месте на улице или возле дома помещала какой-либо предмет, потом возвращалась в дом и начинала его искать, ощупывая все вокруг, будто она незрячая. Родители пытались запретить ей такое занятие, но она упорно делала свое.
О тяжелом положении, в котором оказалась семья Панде, узнал его брат Костадин. Его судьба сложилась более удачно: он разбогател, женился, но у него не было детей. Узнав, как бедствует семья брата, Костадин предложил Панде перебраться к нему. Он рассчитывал, что семья брата сможет помочь ему ухаживать за скотом и не будет больше голодать. Приглашение было принято, и 1923 году семья переехала в Ново-Село.
Двенадцатилетняя Ванга тоже имела свои обязанности по хозяйству. Она ходила с осликом к кошарам за селом и привозила в двух бурдюках молоко.
Однажды летом она возвращалась в село с двумя двоюродными сестрами. Девочки захотели пойти к Ханскому источнику, который находился в поле, недалеко от дороги. Что случилось потом, никто толком не знает…
Ее племянница Красимира Стоянова так описывает произошедшее:
«…Неожиданно налетела страшная буря. Небо потемнело, подул ужасный ветер, который ломал ветви деревьев, с корнем вырывал молодые деревца и вместе с комьями земли отбрасывал далеко в поле. От земли к небу поднялся огромный столб пыли. Пыль, комья земли, сучья и листья смешались в невообразимом вихре, который бросил двух онемевших от ужаса сестер на землю недалеко от источника, а Вангу унес за два километра в поле. Сколько времени длилась буря, никто уже не помнит. Вангу еле нашли в поле, заваленную землей, камнями и ветками. Она словно обезумела от страха, но куда страшнее была режущая боль в запорошенных пылью глазах – она никак не могла их открыть.