Вандалы - стр. 19
Между тем от вандалов могло остаться (и осталось) то, что вандалы намеренно или ненамеренно скрыли в недрах земли, и на основании этих находок, которые на первых порах делались скорее случайно, чем в результате систематических раскопок, стали развиваться самые фантастические представления и даваться самые смелые объяснения и истолкования достаточно неясных фактов и событий.
При обзоре найденных на территории Силезии артефактов, датируемых вандальским периодом, сразу бросается в глаза концентрация большой массы находок в районе Бреслау – Швейдниц, в центре которого возвышается лесистый Цобтенский массив. Еще более ясным и очевидным представляется результат единственного из проведенных когда-либо исследований вопроса сохранения физических признаков вандальского народа у представителей позднейшего населения Силезии. Дело происходило в 1934 г. (когда же еще!?). Студенты Антропологического института Бреслауского университета буквально прочесали всю сельскую местность Силезии. Посетив примерно восемьсот силезских сел, они обследовали, обмерили со всех сторон и каталогизировали ни много ни мало – около шестидесяти семи тысяч (!) взрослых поселян. Под руководством директора института, профессора Ойгена, барона фон Эйкштедта (продолжавшего после присоединения Силезии к Польше, с 1946 г., свою преподавательскую деятельность в немецком городе Майнце), «отдельные измерения и наблюдения, сделанные в каждом селе, экстраполировались, их результаты сводились в таблицы и карты, чтобы сделать их таким образом доступными историческому, политико-географическому или социологическому истолкованию» (Ильзе Швидецки).
В последующие годы исследователи проявляли особый интерес к району горы Цобтен (которую Ильзе Швидецки называла «Силинг»), и наконец исследовательница смогла обобщить результат этой акции, которую вряд ли удастся повторить в обозримом будущем, в следующих словах: «При сравнении пространства, населенного в вандальские времена, с распространением комбинации нордических признаков (т. е. воспринимаемых как нордические, или северогерманские, размеров черепа и тела, лицевой структуры и т. д. – В.А.), получится прямо-таки ошеломляющее совпадение обоих феноменов: вандальские находки нигде не выходят за пределы районов концентрации нордического, и даже следуют их выпуклостям и вогнутостям как на севере, так и на юге».
К сожалению, так было принято выражаться в немецкоязычных (и не только немецкоязычных) научных (и не только научных) кругах в 1936 г., за что автор настоящей книги просит прощения у своих уважаемых читателей, с учетом принятой в наши времена «политкорректности». Тем не менее ни до, ни после никто, насколько нам известно, не занимался столь основательно проблемой вандалов в Силезии. При этом ученая дама и сама сразу, как бы спохватившись, смягчает тон своих констатаций, возможно, неким шестым чувством предугадывая возражения исследователей последующих десятилетий: «Хотя и не следует придавать чрезмерного значения деталям совпадения, параллелизм обеих границ распространения все же бросается в глаза, и до сих пор отсутствует какое-либо иное истолкование расовой структуры нашей области, которое можно было бы считать столь же вероятным».