Вандал (сборник) - стр. 41
Закусив губу, парнишка вскочил на ноги, взвалил на плечи мешок и, пошатываясь, зашагал к морю. Да-да, именно туда они сейчас и шли – узники с мешками, верзила с кнутом, двое парней с острогами и тот самый важный толстяк, которому вчера вечером Саша от души смазал по морде. А и поделом!
Толстячина, похоже, зла не держал, наоборот, посматривая на пленника, улыбался, время от времени даже пробовал на ощупь мускулы и довольно приговаривал:
– Ишшь!
И что он шипит, как змея? Неужели никакого нормального языка не знает? Ладно английский, но уж французский-то – должен.
Глаза постепенно привыкали к яркому солнечному свету, и Александр исподволь осматривался, надеясь увидеть невдалеке какой-нибудь псевдонебоскреб или жилой квартал, да на худой конец римские развалины. Впрочем, развалины-то как раз и были… но не совсем развалины. Даже – совсем не развалины! Охренительных размеров амфитеатр белел мрамором в паре километров от узкой, спускающейся к морю тропинки! А ведь здорово отреставрировали, сволочи, прямо зависть берет – вот бы у нас в России так, и почаще!
Оставшаяся позади деревенька – скопище самых убогих хижин! – не шла ни в какое сравнение с… гм-гм… памятником древнеримской архитектуры, мало того, низенькие глинобитные строения словно бы прятались за деревьями и густыми кустами.
– Ишь! Ишь! – оглядываясь, шипел толстомясый.
Одет он был как-то странно – в длинную ярко-зеленую тунику, тюрбан и сандалии. На остальных же парнях не было ничего, кроме длинных набедренных повязок, их смуглые до черноты тела, похоже, давно уже привыкли к яркому жгучему солнцу. Ну, еще б не привыкнуть, они ж местные. А с одежкой у парняг, судя по всему, была напрягуха – пара молодых людей, закинув на плечи свои гарпуны, пару раз уже пробовали пальцами тунику Александра и вполголоса переругивались. Делили, что ли? И на кой черт им эта грязная тряпица?
Наконец, один из парняг не выдержал, забежав вперед, поклонился толстому и что-то угодливо сказал, показывая на Сашу.
Толстяк задумался, почесал бороду… кивнул.
Радостный парняга с воплем подбросил высоко вверх острогу, ловко ее поймал и, как только процессия подошла к лодкам, вприпрыжку подскочил к Александру, делая недвусмысленные знаки – скидавай, мол, рубашечку, поносил – хватит, дай и другим поносить.
– Да бери, жалко, что ли! – стащив через голову тунику – рваную и грязную – каскадер швырнул ее парню, и тот живенько надел ее на себя и важно приосанился. Двое его напарников – такой же тощий, с острогою, и здоровенная оглоедина с кнутом – восхищенно зацокали. Оглоедина даже хлопнул новоявленного модника по плечу – мол, классный прикид, чего уж!