Ван Тхо – сын партизана. Воспоминания морского пехотинца США о вьетнамской войне - стр. 5
Желтыми он называл вьетнамских жителей, и складывалось впечатление, что подсознательно он как раз и желал, чтобы с Хоупом приключилась какая-нибудь ужасная беда, вот тогда у Нудса начнется настоящая жизнь.
– Полковник не одобрит твое решение.
– Ха!.. К сожалению, я не могу его спросить. У рации отсырел аккумулятор. Проклятое вьетнамское болото!
Я был почти уверен, что этот ненормальный специально окунул рацию в болотную жижу, чтобы развязать себе руки. Тем не менее, сделать я ничего не мог, по уставу следовало выполнять приказы командира.
Вертушка улетела сразу после нашей высадки, чтобы не выдать противнику наше местоположение, и ждала нашего условного сигнала на базе, однако проклятый Нудс не собирался его подавать. Я достал карту, чтобы обсудить план действий, но он не стал меня слушать. Как видно, у него был простой как шило свой план, посвящать в который меня он решительно не желал.
– Тебе сейчас, Хоткинс, следует знать одно – у него на левом запястье вытатуирован треугольник в круге, а самое ценное, что есть при нем, это заплечный ранец со сверхмощной взрывчаткой, он весит около ста фунтов.
Мы преодолели вязкое болото, шепча Нудсу в спину отборные ругательства, но он не обращал на наше недовольство ни малейшего внимания, как будто оглох. Наверное, не сосчитать, сколько раз я представлял, как приставляю дуло своего «кольта» к его жирному стриженому затылку, нажимаю на спуск и с наслаждением вижу, как его голова с брызгами, словно переспевший арбуз, разлетается в стороны. Почему-то в моих видениях она разлеталась в стороны именно так, – как перезревший арбуз.
Наконец, топь осталась далеко в стороне, мы вышли на рисовое поле, за которым, если судить по карте, должна была располагаться вьетнамская деревня, однако она оказалась покинутой жителями.
Нудс встал на колени, принюхался словно голодный койот, почуявший добычу, и разгреб пальцами присыпанный землей очаг. Угли были еще горячими.
– Их кто-то предупредил!
Мы прочесали хижины, но не нашли никого, кроме злобной собачонки, вцепившейся Нудсу в ботинок, и он пристрелил ее. На тонкой шее у всклокоченного крохотного, однако чрезвычайно агрессивного вьетнамского песика болталась какая-то цепочка. Нудс не обратил на нее никакого внимания, как видно решив, что это обычный жетон, указывающий, что у собаки есть хозяин, а я наклонился и потянул цепочку на себя.
Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что эта латунная пластинка на шее собаки на самом деле является опознавательным жетоном бойца американского спецназа, на котором было выдавлено следующее: