Вампирский календарь - стр. 22
– Значит, ночью а был с Агнией, а утром приходила… уже ты? «В эту ночь был с ними обеими», – ужаснулся он. – Я, – нехорошо улыбнулась Лилит. – Зачем?
– Да чтоб в участке ты искренне думал, что Агния жива. Но ты и тут чуть не испортил дело.
Лев застонал и взмолился:
– Ты следила за её затеей, ты умная, ты знаешь, как всё исправить… Ты – моя последняя надежда! Помоги, Лилит!
– А ты будешь благодарен мне всю жизнь? – ехидно спросила она.
– Да, – обречённо кивнул Лев.
– Неубедительно врёшь, – рассмеялась Лилит.
…Гигантский баньян, больше похожий на рощу, преграждал вход на Южное кладбище. Льву показалось, что это не дерево, а толпа калек-великанов, опирающихся на костыли. Путников насторожил шорох – стая огромных почти невидимых крылатых то ли птиц, то ли летучих мышей сорвалась с веток, когда они проходили среди стволов баньяна. Лев негромко вскрикнул, когда существо мазнуло крылом по его лицу. «Тут во что угодно поверишь, – мелькнуло в голове, – даже в духов».
Лев нёс мёртвую Агнию на руках, почти физически ощущая сопротивление густого прохладного тумана. Он осторожно ставил босые ноги, с каждым шагом проверяя надёжность тропы. После ливня сильно пахло мокрой землёй, чем-то пряным, а ещё – свежей зеленью, раздавленными червями и озоном. В нескольких шагах перед ним плавно колыхалась почти растворившаяся в ночи фигура Лилит в тёмном сари. «Откуда она его взяла?» – подумал Лев.
Сквозь туман то открывали, то закрывали глаза огромные звёзды.
На краю кладбища, на берегу заросшего пруда, Лев увидел мрачный храм. От него веяло холодом. Жидкая тьма сочилась из щелей каменной кладки.
– Храм Кали, – обернувшись, бросила Лилит. При рассеянном свете звёзд Лев с удивлением заметил, что сари на ней, оказывается, красное, а на бледном её лице горят красные губы («Помада? Бетель?» – гадал он). В правой руке Лилит держала небольшой глиняный горшок со священным пеплом негасимого огня, с помощью которого от сотворения мира разжигают в древнем городе погребальные костры. («Шива, говорят, даже купаться любит в священном пепле», – вспомнилось Льву.) За поясом у Лилит остро блестело лезвие короткого изогнутого кинжала-куттара.
«Не видел места мрачнее, – подумал Лев, – да и Лилит просто не узнать!» Казалось, девушка стала выше ростом, распущенные волосы короной вздымались вокруг головы, а в походке и осанке проступило величие. На лице – бесстрастное выражение, будто она выполняет чужую волю. «Она служит Кали», – похолодел Лев.
– Уже третья стража ночи. Сними одежду и соверши священное омовение. Потом смочи водой лицо и руки Агнии! – приказала Лилит.