Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых - стр. 167
Я вспомнил, как Дэнис обнимал его, и подумал: вот символ истинной любви, моей собственной любви.
Поймите меня правильно, я говорю вовсе не о физической любви, хотя Арман был красив и обаятелен, и никакая близость к нему не могла быть неприятной. Но для вампира существует одна высшая точка страсти – убийство. Я говорю сейчас о другой любви. Я видел в Армане подлинного учителя, каким для меня должен был стать Лестат, но этого так и не произошло. Я уже твердо знал, что Арман не стал бы ничего утаивать от меня. Истина просвечивала бы сквозь него, как солнечный луч сквозь оконное стекло, и, согретый его теплом, я смог бы расти и развиваться дальше. Я закрыл глаза. И услышал его голос, тихий, почти беззвучный, и скорее угадал смысл его слов: «Разве ты не знаешь, зачем я здесь?»
Я взглянул на него, пытаясь понять – неужели он может читать мои мысли, неужели даже это в его силах? И я наконец окончательно простил Лестата: он был слишком зауряден и прост, он не сумел раскрыть передо мной всю широту наших возможностей, нашу тайную силу; я все еще жаждал знания, и только Арман мог дать его мне. Мое сердце сжималось от боли и тоски. Мне предстояло совершить чудовищный выбор. Клодия ждала меня. Клодия, моя возлюбленная, моя дочь.
«Что мне делать? – прошептал я. – Уйти от них и, значит, уйти от тебя? После стольких лет…»
«Они для тебя никто», – сказал он.
Я улыбнулся и кивнул в ответ.
«Чего хочешь ты сам?» – мягко и проникновенно спросил он.
«Разве ты не знаешь? – удивился я. – Разве ты не умеешь читать мысли?»
Арман покачал головой: «Не так, как ты думаешь. Я знаю только, что тебе и девочке угрожает опасность, но ты и сам это знаешь. И еще я знаю, что, хотя она любит тебя, ты одинок и страдаешь».
Я встал. Казалось, что может быть проще: подняться на ноги, выйти из комнаты, быстро и незаметно проскользнуть по пустынным коридорам и лестницам, оказаться на улице? Но мне пришлось собрать воедино все силы, пробудить каждую крупицу той странной особенности нашего естества, которую я называю отчужденностью.
«Прошу тебя об одном: не дай им напасть на нас», – сказал я в дверях, не оборачиваясь и не желая даже слышать его вкрадчивый голос.
«Не уходи», – сказал Арман.
«У меня нет выбора», – ответил я и вышел из комнаты.
Я уже шел по коридору, как вдруг, вздрогнув от неожиданности, услышал за спиной его шаги, его дыхание. Он подошел ко мне вплотную, его глаза очутились прямо напротив моих. Он вложил в мою руку ключ.
«Там дверь, – прошептал он, указывая в дальний конец темного прохода, – лестница выходит в переулок. Только я о ней знаю. Иди туда, и ты сумеешь выбраться из театра незамеченным. Иначе они увидят, что ты чем-то встревожен и расстроен, и это не доведет до добра».