Вампир Лестат - стр. 2
Должен сказать, что, когда вампир, как мы говорим, уходит в подполье, затаивается, то есть перестает пить кровь и лежит под землей, он быстро теряет силы и становится слишком слабым, чтобы возродиться самостоятельно, – для него наступает период сна.
Именно в таком состоянии я, поначалу вяло и инертно, воспринимал звучавшие отовсюду голоса, соединяя их с жившими в моем воображении образами, подобно тому как делают это во сне все смертные. Но в какой-то момент за прошедшие пятьдесят пять лет я начал вдруг «вспоминать» все, что слышал, следить за развлекательными программами, прислушиваться к сводкам новостей, интересоваться популярными мелодиями и ритмами.
Постепенно до меня начали доходить масштабы произошедших в мире перемен. Я стал с особенным вниманием прислушиваться к той информации, которая касалась разного рода войн, новых открытий и изобретений, старался запомнить новые слова и выражения, усвоить современный стиль речи.
Наконец ко мне вернулось сознание. Я понял, что больше не сплю. Я размышлял над услышанным. Я окончательно проснулся. Я лежал под землей и страстно жаждал живой крови. Я начинал верить, что все полученные мной старые раны уже зажили. Возможно даже, что за прошедшее время силы мои увеличились, как бывало это всегда, однако прежде мне никогда не приходилось получать серьезные повреждения. Мне не терпелось поскорее выяснить это.
Мысль о необходимости напиться человеческой крови стала преследовать меня постоянно.
Второй – и, надо сказать, главной – причиной моего пробуждения стало неожиданное появление возле меня группы рок-музыкантов, которая называлась «Бал Сатаны».
В 1984 году они поселились и начали репетировать в доме на Шестой улице, меньше чем за квартал от моего дома на Притания-стрит, – что неподалеку от кладбища Лафайет, – под фундаментом которого я пролежал все эти годы.
До меня доносилось завывание электрогитар, я слышал громкое и эмоциональное пение. Должен сказать, что музыка их была ничуть не хуже, чем та, которую мне приходилось слышать по радио, а зачастую и более мелодична. Несмотря на оглушительный грохот барабанов, в их музыке и пении присутствовали поэзия и чувство. А электрическое пианино звучало совсем как клавикорды.
Из прочитанных мною мыслей музыкантов я сумел узнать, что видели они, глядя друг на друга и смотрясь в зеркало, и таким образом составил себе представление о том, как они выглядели. Это были стройные, мускулистые и в целом весьма симпатичные юные смертные. Их было трое – двое юношей и одна девушка, но одевались и вели они себя несколько по-варварски и так, что порой трудно было определить, кто есть кто.