Вампир Арман - стр. 62

К ней домой я и пошел. Я спрятался под ее кроватью, как бывало в прошлом, и не хотел выходить.

Она принимала целую компанию англичан, но, к счастью, моего медноволосого любовника среди них не было – он, несомненно, все еще стряхивал с себя перья. А потом я решил, что, даже если мой красавчик лорд Гарлек и появится, он не рискнет позориться перед соотечественниками и строить из себя дурака. Бьянка вошла в спальню, очаровательная в своем фиолетовом шелковом платье, с бесценным ожерельем из сияющего жемчуга вокруг шеи. Она встала на колени и заглянула под кровать.

– Амадео, ну что с тобой случилось?

Я никогда не искал ее милостей. Насколько я знаю, никто этого не делал. Но в том состоянии подростковой лихорадки, в каком я в тот момент пребывал, самым логичным казалось взять ее силой.

Я выбрался из-под кровати, пошел к дверям и захлопнул их, чтобы нас не побеспокоил шум остальных гостей.

Когда я обернулся, она стояла на полу на коленях и смотрела на меня, сдвинув золотые брови, приоткрыв мягкие персиковые губы с выражением смутного удивления, которое я нашел очаровательным. Мне хотелось раздавить ее своей страстью, однако, конечно, соблюдая при этом меру, дабы впоследствии она вновь стала прежней, как если бы прекрасная ваза, разбитая на куски, могла из мельчайших частиц и осколков восстановить свою прежнюю форму и даже приобрести новый, более утонченный блеск.

Я потянул ее за руки и бросил на кровать. Все знали, что на этом великолепном, высоко взбитом ложе Бьянка всегда спит одна. Изголовье украшали огромные позолоченные лебеди и колонны, поднимающиеся к пологу, расписанному танцующими нимфами. Прозрачные занавески были сотканы из золотых нитей. Ничто здесь, равно как и в красной бархатной постели моего господина, не напоминало о царящей за окнами унылой зиме.

Я наклонился и поцеловал ее, приходя в неистовство от неподвижного, холодно-спокойного и пронзительного взгляда ее красивых глаз. Я сжал тонкие запястья и, сложив вместе ее ладони, схватил их одной рукой, чтобы иметь возможность разорвать ее изящное платье. Я рвал его торопливо, так, что все крошечные жемчужные пуговицы полетели в сторону, обнажая кружевной корсет на китовом усе. Потом я разломал и его, как плотную скорлупу.

У нее оказалась маленькая свежая грудь, слишком нежная и девичья для борделя, где пышные формы были в порядке вещей. Тем не менее я намеревался насладиться ими в полной мере. Я напел ей какую-то песенку и услышал ее вздох. Я спикировал на нее, все еще прочно сжимая ее запястья, быстро и энергично поцеловал по очереди соски и отстранился, а потом принялся игриво похлопывать по груди, пока кожа не порозовела.