Валютный трейдинг и межрыночный анализ. Как зарабатывать на изменениях глобальных рынков - стр. 2
Олег Бурцев,
руководитель аналитического отдела
МФХ FIBO Group
Предисловие
В день моего рождения 31 марта 1961 г., пришедшийся на Страстную пятницу, промышленный индекс Доу-Джонса находился на уровне 678,5. Доллар еще был привязан к золоту и обменивался по курсу $35 за унцию. Процентные ставки регулировались и оставались низкими, а экономика демонстрировала силу и устойчивость, как и все 15 лет после окончания Второй мировой войны.
Тогда действовала Бреттон-Вудская глобальная валютная система с фиксированными обменными курсами, которая способствовала относительной стабильности до начала Вьетнамской войны и эпохи хиппи.
Спустя 10 лет, в следующий и единственный раз, когда мой день рождения снова пришелся на Страстную пятницу, эта стабильность, взращенная Бреттон-Вудскими соглашениями 1944 г., уже покачнулась, а всего через несколько месяцев, 15 августа 1971 г., президент Ричард Никсон отказался от золотого стандарта.
Я не запомнил это событие, но помню его последствия.
Я помню, как в течение считаных месяцев инфляция превратилась в общенациональную проблему. В то время я был мальчишкой из рабочей семьи в городе Буффало (штат Нью-Йорк). Меня поразило, как быстро стали расти цены на продукты питания и энергоносители.
Мой отец никогда не зарабатывал особенно много денег, поэтому я был не в состоянии понять ущерб, который нанесла нашей семье начавшаяся инфляция, бушевавшая следующие 10 лет.
Мы стали ездить по «мосту мира» – дороге, которая соединяла Буффало с Канадой, – чтобы покупать продовольствие и другие товары в соседней стране, где они были дешевле.
Вскоре после этого наступил первый из двух нефтяных шоков, был введен контроль над заработанной платой и ценами, появились значки «Укротить инфляцию!», а экономика стала такой неустойчивой, что мы бросили умирающий город и уехали в Калифорнию, которая, по слухам, была страной с молочными реками и кисельными берегами.
Но даже там, когда в 1979 г. случился второй нефтяной шок, вытянулись длинные неприятные очереди за бензином, начались общественные беспорядки, и мне пришлось заплатить 20,5 % по моему первому автокредиту в $2000 долларов за новую бежевую четырехдверную «Шеви нова» (тогда считалось, что она должна была притягивать девушек).
К тому времени на смену экономическому спокойствию, характерному для года моего рождения, пришел хаос, почти разрушительный хаос. Во многом это произошло из-за радикального отхода от принципа «здравых денег», который определял нашу экономику в послевоенные годы.
После 20 лет относительной стабильности в 1981–2001 гг. мы видим, что снова оказались в похожей ситуации, хотя причины ее уже иные. Доллар до недавнего времени быстро падал, поскольку последний кризис кредитной системы существенно ослабил американскую экономику. Взрывоопасная смесь финансовых махинаций и чрезмерных займов дорого нам обошлась.