Валютная могила - стр. 6

– Ладно. – Шеф хотел усмехнуться, но не позволил себе этого сделать. – Знакомьтесь… Это, – указал он на меня, поглядев на своего гостя, – наш ведущий тележурналист Аристарх Русаков. Его отчества я тебе называть не буду, поскольку ты сначала станешь переспрашивать, а потом хохотать. А это, – указал на гостя шеф, посмотрев при этом на меня, – мой старинный друг и однокашник Герман Возницын. Отчество у него вполне благозвучное – Юрьевич.

– Очень приятно, – произнес я, приподнявшись с кресла и пожимая холеную пухлую руку Германа Юрьевича. – Простите, вы не родственник думного дьяка Прокофия Богдановича Возницына, выдающегося русского дипломата времен молодого Петра Первого, отстоявшего Украину и заключившего выгодный мир с турками?

– Чего? – удивленно сморгнул Возницын.

– А может, вы потомок отставного капитан-лейтенанта флота Александра Артемьевича Возницына, отрекшегося от православия и принявшего иудаизм во времена императрицы Анны Иоанновны, за что он был заживо сожжен на Адмиралтейском острове в Санкт-Петербурге? Да-с, скверная вышла история, – добродушно смотрел я на Германа Юрьевича. – Даже если это и так, вам нечего стесняться, ведь это было довольно давно и к вам не имеет никакого отношения. К тому же, как однажды сказал один выдающийся деятель российского государства на совещании передовых комбайнеров, «сын за отца не отвечает».

– Ха-ха! – неожиданно добродушно рассмеялся Герман Юрьевич. – Понимаю. Это шутка такая! Вы большой оригинал!

– Еще какой! – охотно подтвердил мой шеф и почему-то строго посмотрел на меня. – Герман Юрьевич – владелец двух десятков бутиков одежды «Азимут» и «Стиль». Не обращай внимания, Герман, – обратился он к другу. – История – его конек… Особенно силен в царствовании Петра Алексеевича. Он тебе такое может рассказать о Всешутейном и Всепьянящем Соборе, что хоть святых из избы выноси!

– История – мой конек, – охотно подтвердил я и тотчас спросил: – А вы, господа, будете допивать коньяк?

– Будем, – быстро ответил шеф и разлил остатки по двум бокалам: себе и гостю. Мне он не налил ни капли… Я сделал вид, что не обиделся, и, дождавшись, когда они выпили, ехидно спросил:

– Ну, как коньячок? Славный? Каково послевкусие? Правда, очень насыщенное? Имеются нотки коры дуба, и ванили, и запах фиалок? А вы чувствуете это благородное тепло, которое разливается у вас внутри? А легкая эйфория? Ощущение, что жизнь налаживается и вообще удалась? А как вами был воспринят сам факт, что вы вот так запросто и ничуть не задумываясь над тем…

– Может, помолчишь немного? – перебил меня шеф. – Герман Юрьевич ведь пришел не просто так, а по делу. Вернее, он хочет сообщить нечто, что, возможно, будет для нас крайне интересно. Ты ничего не имеешь против того, чтобы его послушать?