Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии - стр. 28
Когда я была маленькой девочкой, мой отец стал первым героем для меня. Он был пожарным, вероятно, на самой опасной станции в стране. Борьба с беспорядками в Уоттсе в 1965 году, родовспоможение, перевязка колотых и огнестрельных ран лишь часть его работы. В сезон локальных пожаров он пропадал неделями. Возвращаясь домой, он бросает свои сырые, испачканные пеплом сапоги и форменный плащ на крыльцо, а шлем – в мойку на кухне. От усталости он с трудом двигается и весь пропах дымом.
Папа научил меня ремонтировать автомобили и дома и продавать их с прибылью. Я была его чернорабочим в малярном бизнесе, помогала чистить бассейны. Мы даже занимались уборкой в обгоревших домах и обшивали их досками. А дома он учил меня готовить еду и проверять баланс банковских счетов. Все это внушило мне уверенность, что смогу заняться любой работой, которая подвернется.
Мягко говоря, мои чувства к отцу были противоречивыми. Я любила и в то же время боялась его. Казалось, отец все знал и научил меня столь многому, но именно он причинил мне боль и испортил мое представление о ценности и роли женщины в мире.
Позирую для школьной фотографии, в платье, которое сама сшила в возрасте пятнадцати лет
Девушка, которая одевается странно
1970-е годы, Калифорния
В седьмом классе я знакомлюсь с девочкой, которая выворачивает наизнанку мою странную, изолированную жизнь. Келли – мой первый настоящий друг. Она позволила ребенку внутри меня выйти из клетки, и этот ребенок уже не вернется туда. Никогда.
Поскольку друзей не допускают в мой дом, я все время хожу к Келли. Ее дом полная противоположность моему и наполнен миром, любовью и смехом. Ее родители не кричат, и в семье не происходит никаких жутких сексуальных сцен. Не могу поверить, что такое возможно. Там я чувствую себя в безопасности. Мы общаемся, слушаем альбомы, устраиваем кавардак в кухне и не спим всю ночь. Ее родители даже говорят: «Доброе утро, дорогая». Это по-настоящему?
Ночью мы убегаем на кладбище и взбираемся на огромный дуб посередине. Высоко в ветвях мы чувствуем себя в безопасности, курим косяк / сигарету с марихуаной и так надрываемся от смеха, что наши желудки начинают болеть. Она рассказывает мне истории о призраках, настолько ужасные, что мы кубарем скатываемся с дерева и пробегаем по жутким гранитным надгробным плитам (клянусь, что там был туман) до самого ее дома.
Мы лазаем по деревьям в Золотом парке, взбираемся высоко вверх, подальше от членов банды внизу, и вырезаем наши инициалы на ветвях. Рисуем мультяшные карикатуры на своих учителей и ходим за покупками в благотворительный магазин. Ее креативность подпитывает мою. Я иду в церковь с ее семьей, что для меня совершенно внове. Мои родители ненавидят религию и нетерпимо относятся к моему интересу к Богу.